Читаем Грюнвальдская битва полностью

Орден тоже не терял времени даром. Главное внимание его было направлено на приобретение союзников. Еще в августе 1409 г. он заключил договор с западнопоморскими князьями, и те обязались доставить ему подкрепление в войне против Польши и Литвы и не заключать ни с одной из них мира без его ведома.[396] В поддержке Ордену не отказывали ни германский император Рупрехт, ни его соперник, недавно отстраненный от императорского престола и не терявший надежды вновь занять его чешский король Вацлав IV, ни, наконец, брат Вацлава, венгерский король Сигизмунд, тоже претендент на германский престол. Оказывая услугу Ордену, каждый из них рассчитывал на его помощь в своей борьбе за этот престол. Особенно охотно шел навстречу Ордену Сигизмунд. Вечно нуждавшийся в денежных средствах, он надеялся, что богатое Орденское государство щедро с ним расплатится за услуги. Не смущаясь тем, что еще в 1397 г. между ним и Польшей был заключен мирный договор, срок которого истекал только в 1413 г., Сигизмунд согласился в декабре 1409 г. заключить договор с Орденом, взяв на себя обязательство напасть во время предстоявшей войны на южные районы Польши.

Если у Владислава-Ягайлы план действий был точно разработан заранее и никаким изменениям, по крайней мере до 10 июля, не подвергался, то этого нельзя сказать об Ордене. Единственно чего он твердо придерживался, это решения не оставлять своей территории и принять войну на ней. Но Ордену не было известно, как поведет себя неприятель, с какой стороны можно противника ждать, будут ли наступать Владислав-Ягайло с Витовтом вместе или каждый отдельно. Поэтому вначале были приняты меры по укреплению литовско-орденской и польско-орденской границы на всем ее протяжении, а местом концентрации главных сил под командованием великого магистра было выбрано Свеце. Полученные Орденом в июне донесения о передвижениях литовского войска и о сосредоточении его на Нареве вызвали опасения, что Витовт собирается совершить нападение на орденские земли через Оструду. В связи с этим была сформирована специальная группа под командованием великого маршала Ордена возле Оструды, но главные силы оставались под Свеце, поскольку ожидалось нападение поляков вниз по левому берегу Вислы и на Новую Марку. Положение прояснилось только в конце июня — начале июля, когда польские войска собрались в Червиньске и сюда же прибыл Витовт со своими силами. Но куда двинется объединенное польско-литовско-русское войско дальше — на Добжинскую землю или на север к Мариенбургу — продолжало оставаться неизвестным. На всякий случай армия из-под Свеца была переброшена на правый берег Вислы и двинулась к Дрвенце. Магистр объехал все броды и крепости на этой реке и отдал распоряжение укрепить ее берега частоколами. Когда после 5 июля стало ясным, что противник движется на север к Мариенбургу, Орден стянул все войска в Кужентник на Дрвенце, спешно переправил сюда продовольственные запасы из Мариенбурга и приготовился дать здесь сражение. Предполагалось допустить польско-литовско-русское войско к атаке западного берега Дрвенцы, обстрелять его из орудий, и используя возникшее в его рядах замешательство, выпустить против него конницу, чтобы окончательно разгромить его.[397]

Однако расчеты Ордена, как мы читаем у Длугоша, провалились. Подойдя 10 июля к Кужентнику и убедившись, что орденское войско стоит на противоположном берегу Дрвенцы в боевой готовности, что берега реки сильно укреплены, Владислав-Ягайло решил, отступив несколько назад, обойти реку посуху у ее истоков. Узнав об отходе польско-литовско-русского войска, великий магистр Ульрих фон Юнгинген выступил со всеми своими силами из Кужентника вверх по Дрвенце. Так как река делает большой изгиб на север, то крестоносцы решили переправиться через нее,[398] не доходя до ее истоков, и, дойдя до крепости Братиана, магистр приказал построить на Дрвенце 12 мостов.

На основе рассказа Длугоша нельзя установить ни времени выхода орденского войска из Кужентника, ни дальнейшего движения его от Братиана до Танненберга. Один из этапов этого движения указывает орденская хроника, сообщая, что в Танненберг орденское войско пришло из Любавы.[399] Такая скудность данных, почерпаемых из источников, вызвала разноречивые мнения о маршруте Ордена.

По мнению П. А. Гейсмана, армия Ордена 13 июля перешла в Любаву, а в ночь с 14 на 15 июля двинулась к Танненбергу.[400] С. Куйот полагал, что из Кужентника орденское войско выступило 12-го, в тот же день пришло в Братиан и, начав переправу через Дрвенцу, занято было ею весь день 13-го, в ночь же с 14-го на 15-е было под Любавой, откуда двинулось на Танненберг.[401] Наконец, С. Кучинский считает, что, выйдя 11-го из Кужентника и прибыв в тот же день в Братиан, 12-го крестоносцы переправились через Дрвенцу и пришли в Любаву, а 13-го были в 10 км от Домбровно, где находились союзные войска,[402] и отсюда двинулись к Танненбергу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное