Грюнвальдская битва

Бароны венгерские, понимая, что магистр и его командоры по натуре не склонны принять мир даже на справедливых условиях, отсылают обратно королевского гонца Петра Корцбога; они сообщают Владиславу, королю польскому, что они с своей стороны приложили все свои старания, способности и труды и будут и еще прилагать их, насколько будет возможно; но они, однако, еще не получили согласия магистра и его командоров на мир, хотя еще не оставили надежды его устроить; и обещают послать завтра через их собственного гонца извещение королю об окончательном намерении магистра и крестоносцев. Когда Петр Корцбог возвратился к королю с ответом венгерских баронов, а также объявил все то, что сам он, Петр Корцбог, увидел и угадал в войске крестоносцев, то Владислав, король польский, понял, что у него не остается больше никакой надежды на мир. Ведь до этого дня как Владислав, король польский, и Александр, князь литовский, так и их приближенные и советники еще желали мира и надеялись на него; сохраняя эту надежду, королевское войско приближалось к берегам реки Дрвенцы и к лагерю крестоносцев, чтобы, если еще удастся, вступить в переговоры о мире, считая, что легче будет договориться о средствах к миру, когда войска той и другой стороны будут расположены на противоположных берегах. Но король, благодаря сообщению Петра Корцбога, был предупрежден и осведомлен, что магистр Пруссии, упорно стоя на своем и не терпя ничьего здравого совета, отвергает все возможности заключить мир; а также, что река Дрвенца по обоим берегам ее укреплена высоким частоколом, так что без боя ее нельзя перейти; а так как сильное вражеское войско обороняло бы столь укрепленные берега бомбардами, стрелами и любыми средствами, то возникало сомнение, следует ли королю идти тем путем, которым он начал идти, и надо ли переправляться, построив мосты, через реку Дрвенцу, или лучше, взяв немножко наискось, пойти назад; наконец король последовал лучшему и более здравому совету: решил идти назад и переправиться через реку посуху у ее истока, рассудив, что более выгодно (как это и оказалось) перенести небольшое промедление и тягость отступления, чем подвергнуть войско и рыцарей опасности вести бой на следующий день в открытом сражении, переправляясь через реку; идя же назад, вверх по реке, войско будет избавлено также от ненужного труда по наведению мостов. Разумность столь здравого совета была легко признана, и наконец он был приведен в исполнение.

КОРОЛЬ ВЛАДИСЛАВ ПОЛУЧАЕТ ПОСЛАНИЕ ВЕНГЕРСКОГО КОРОЛЯ СИГИЗМУНДА О РАЗРЫВЕ МИРНЫХ ОТНОШЕНИЙ.

В пятницу перед праздником святой Маргариты, одиннадцатого июля, королевское войско, выступив по звуку трубы на рассвете, идет назад той же дорогой, по которой пришло, и прибывает на место своей стоянки близ города Лютерберга, где стояло на отдыхе в прошедшую среду. Оттуда, оставив справа дорогу, по которой пришло из Мазовии, оно повернуло свой путь налево и, следуя по холмистым местам, расположилось в палатках близ города Дзялдова в селении Высокое. И так как, утомленное долгим и трудным путем, войско нуждалось в отдыхе, то стояло в том же лагере в течение двух дней, именно пятницу и субботу. В эти дни к польскому королю Владиславу прибыл Фрыч фон Рептки, силезец, явившийся от имени венгерских баронов Николая и Сцибория. Будучи введен на тайное совещание, он сказал: «Светлейший король, хотя венгерские бароны добросовестно и настойчиво делали магистру Пруссии и Ордену посреднические представления о мире, однако все их старания и труды были тщетными. Ведь магистр Пруссии Ульрих, влекомый в непредвиденную им пучину своей гордыней, не принял никаких справедливых и здравых предложений, но, поправ те и другие, решил следовать внушению своего воинственного пыла; он не дал утишить этот свой пыл ни справедливостью, ни по праву, ни по соглашению, ни по чьим-либо третейским решениям, но предоставил ему разрешиться только силой оружия. Но так как Сигизмунд, король Венгрии, посольство которого исполняют мои бароны, является в то же время наместником[216] Римской империи, то не подобает ему покидать в настоящей крайности магистра и Орден крестоносцев, подвластный Римской империи; вследствие этого, по повелению венгерских баронов, я представляю твоей светлости послание Сигизмунда, короля венгерского, которым он разрывает с твоим превосходительством мир, принимая сторону магистра и Ордена».[217]

Король же Владислав, получив окончательный ответ о том, что нет надежды на мир, и послание короля венгерского Сигизмунда о разрыве, распорядился скрывать то и другое в тайне под строгой доверенностью, чтобы разрыв с королем венгерским Сигизмундом не дошел до сведения рыцарей и, ослабив их мужество, не отклонил их сердца от выполнения воинского долга.