Гризли

Гануман косился на крокодилов и медлил исполнить приказание своего господина. Тот настаивал, и послушное животное, набравшись храбрости, спрыгнуло на землю и побежало к дороге. Крокодилы приготовились его встретить. Ловким прыжком обезьяна, как мяч, пролетела над широко раскрытыми пастями чудовищ и мигом очутилась на другой стороне. Неуклюжие на суше крокодилы стали медленно, толкая друг друга, поворачиваться, а обезьяна тем временем быстро схватила тумриль, снова одним прыжком перескочила через них и была такова.

Путники отошли от озера и стали подниматься в гору по древней, вымощенной плитами дороге, поросшей высокой, густой травой. Скоро они очутились у главных ворот в Амбу, наполовину скрытых сильно разросшимися деревьями. Ворота были настежь открыты, через них можно было видеть караульню с каменными скамьями и медными решетками. Казалось, жизнь и движение вчера еще царили здесь, так все хорошо сохранилось.

Призвав на помощь всемогущего Шиву, старый заклинатель смело переступил порог проклятого города. За ним робко последовали Андре с Миана – у них на душе вдруг стало как-то жутко и неприятно.

По другую сторону ворот густой чащей росли высокие, могучие деревья; их огромные корни выступали из развалин стоявших тут когда-то зданий. Пройдя несколько шагов, путники снова очутились на открытом месте, и перед ними, как на ладони, раскинулась великолепная панорама долины Амбы.

Представьте себе огромную воронку, скаты которой поросли темным угрюмым лесом; посреди – зеленый конусообразный холм, а на нем мраморный дворец волшебной красоты, перед которым бледнеют все чудеса архитектуры Севильи и Гренады; вокруг холма – покинутый молчаливый город сплошь из домов-дворцов, красивые фасады которых отражаются в темных водах озера. Высокая стена с вырисовывающимися на синем небе зубцами опоясывала долину и, казалось, отграничивала ее от всего остального мира.

Молча глядели путники на чудную фантастическую картину и спрашивали себя, не есть ли все это обман зрения. Особенно поражал их колоссальный дворец сына Красного Льва с его куполами, крытыми пластинками из золота и голубой эмали, мраморными башенками, принявшими от времени желтоватый оттенок слоновой кости, золочеными балконами и висящими над пропастью верандами, – настоящий волшебный замок из сказок Шахерезады.

По тропинке, круто сбегавшей в долину, путники спустились к священному пруду Таль-Кутора. По берегам, низко склоняя под тяжестью плодов ветви, стояли фруктовые деревья – остатки бывших садов, и белели небольшие мраморные беседки.

Полакомившись плодами и утолив жажду, наши друзья сели отдохнуть в одной из беседок и стали созерцать раскинувшийся на другом берегу пруда город. Тихо и торжественно было все кругом: ни зверя, ни птицы, ни крокодила в пруду – словом, ни одного живого существа нигде не было видно.

Безотчетной тревогой наполнилось сердце Андре – он готов был пожалеть, что покинул дикий, дремучий лес. Там хоть порой и страшно было, а все же жизнь кипела кругом; здесь же, казалось, смерть никого не пощадила и угрожала всякому, дерзнувшему нарушить покой ее владений. Жутко было и Миана. Молодые люди поделились своим настроением с Мали.

– Кто ходит без страха перед Господом, тот не должен бояться призрачных опасностей, – сказал старик. – Жители Амбы прокляты за свои грехи; наши сердца чисты, и нам опасаться нечего.

Отдохнув, путники зашагали по пустынным улицам мертвого города. По обеим сторонам тянулись высокие дома с резными арками и высеченными над дверьми гербами. Заглянув в открытые двери, можно было видеть просторные залы, сохранившие еще следы былого великолепия. Попадались им обширные пустыри, поросшие травой и кустарниками; мусор и множество разных обломков указывали на то, что здесь раньше был базар или стояли какие-нибудь небольшие постройки. За пустырями, ютясь в густой зелени манговых рощ, снова потянулись величественные дворцы с колоннадами, резными фронтонами и изящными арками. Нигде, кажется, природа не приложила столько стараний, чтобы как можно лучше украсить дивные произведения рук человеческих; предоставленная самой себе, она украсила стены лианами и цветами, засадила дворы тенистыми садами и перевила лозами дикого винограда решетки мраморных веранд и террас. По таинственным тропинкам, под зеленым сводом густо разросшихся деревьев путники прошли к небольшим прудам, в зеркальной поверхности которых отражались портики и высокие каменные шпицы великолепных храмов.

Всеразрушающее время пощадило эти священные здания, построенные почти исключительно из камня и железа. На мраморных ступенях виднелись еще отпечатки ног многочисленных богомольцев, а на алтарях уцелели изображения богов и богинь, перед которыми некогда повергалась ниц набожная толпа. Многие из храмов поражали изумительной роскошью, и в них сохранились еще золотые и серебряные сосуды. Путники могли бы легко завладеть этими сокровищами, но даже и Андре это показалось бы святотатством.