Гризли в белых носочках

– Вроде в советское время была возможность взять в сберкассе заем, – вздохнул я. – Правда, я не в курсе, какую сумму выдавали и на каких условиях. А потом появились банки. Ваш отец, имея стабильную работу, мог оформить кредит.

– Я тогда ребенком была, откуда мне было все это знать?.. Спустя годы узнала правду, что мама мне соврала, не хотела истину на стол бросать, обвела меня, наивную первоклашку, вокруг пальца. В России тогда появились финансовые пирамиды, мой отец стал жертвой мошенников.

– Даже мне известен Леня Голубков, который в «МММ» отнес денежки, а потом разбогател и жене сапоги купил. Назойливая реклама повсюду была, – вспомнил я.

– Светловы – подлые люди! – вспыхнула моя собеседница. – Дали моему наивному папе в долг большую сумму, а когда тот вовремя отдать ее не сумел, вон что придумали! Заставили его переспать с Веркой! Парочка эта моей маме жизнь сломала! И никогда его сыновья мне братьями не станут!

– Ну, – смутился я, – прошу прощения, что обсуждаю подобную тему с дамой… однако представителя так называемого сильного пола очень трудно принудить к соитию с женщиной. В судебной практике описаны лишь единичные случаи. Обычно у пары все происходит по взаимному согласию. Женщины – сложные существа, у них желание способно пропасть, когда процесс уже пошел, может возникнуть и отвращение к партнеру. Что-то ей любовник сказал, не так посмотрел… А мы намного проще. Если появился интерес, то не обратим внимания на возраст и красоту дамы. Однако без этого интереса ничего не получится. Принудить мужчину сложно. Вот соблазнить намного легче и проще.

– Не знаю, что Вера Сергеевна придумала, – фыркнула Ольга, – но ей удалось именно заставить бедного папу сделать ей двоих сыновей. Да, повторяю, заставить! А ведь они дружили! Неужели богатые Светловы не могли помочь нам, нищим Огоньковым? Они фактически убили моих родителей. Хорошо, что мне встретились Виктор и Наташа.

Моя собеседница прижала руки к груди.

– Взрослые знали, что произошло. А мне, недавно первый класс окончившей, никто истину не открыл. Ну нельзя же сообщать малышке такое! Вот мама и выдумала сказочку про ростовщика. Тоже недетская тема, но она лучше, чем правда про двух сыновей мужа от мерзкой тетки. И мать моя в тот день странно выглядела – глаза блестят, лицо красное. Она какое-то лекарство из бутылки без этикетки пила, прямо из горлышка. Объяснила мне свое поведение тем, что простыла, купила микстуру… Неделю мы жили более-менее спокойно, потом все начало меняться. Отца я больше не видела, он домой не звонил, не писал. Мама начала чаще кричать на меня, а если я от обиды принималась плакать, то получала пощечины и подзатыльники. Дальше больше. Мать перестала ходить в магазин, не готовила еду, не убирала квартиру, бросила работу. И однажды не встала с кровати. Я съела все, что нашлось в доме, мама лежала в постели лицом к стене. Она даже в туалет не ходила. Я не понимала, что делать. Позвонила домой Светловым, надеялась, что тетя Вера поможет. Мобильные тогда мало у кого были, потому что дорого, эпоха сотовых еще не настала. Трубку никто не снял. На дворе лето, в школу ходить не надо было. Учительница бы точно увидела, что со мной что-то не так, но я оказалась совсем одна. Скромные запасы провианта иссякли, день я просидела голодной, а вечером пошла в круглосуточный ларек. Он неподалеку стоял. Я утащила пару пачек печенья, шоколадку – и драпать. За мной побежала продавщица. Поймала она меня и спросила: «Зачем воруешь? Попроси – тебе дадут». Я заплакала: «Тетенька, кушать хочу! Папа уехал, мама в кровати лежит, не разговаривает, от нее плохо пахнет». Женщина меня обняла: «Я Наташа. А как тебя зовут? Пошли, покормлю тебя». В ларьке был и мужчина – Виктор. Он дал мне пластиковый стакан супа, а потом мы направились к нам. Мы с Наташей остались во дворе, а Виктор поднялся в квартиру, затем вернулся со словами: «Надо срочно вызвать “Скорую”».

Ольга потерла пальцами виски.

– Воспоминания обрывочные. Приехал врач, маму куда-то увезли. А Наташа и Виктор жили в соседнем доме, в «однушке». Они меня к себе взяли, объяснили, что мама заболела, но непременно поправится, ее в больницу отправили. Первого сентября они меня в школу отвели, все как положено – белый фартук, банты, цветы… Мама вернулась домой зимой – слабая, тихая, на себя прежнюю вообще не похожа. Когда мама очутилась дома, сначала даже в туалет ее водить следовало. Но мало-помалу к ней вернулись разум и активность. Но мать ни разу не обняла меня, не поцеловала. Зато охотно ругала меня за разные провинности, чаще всего ею же и выдуманные. Потом, спустя годы, я узнала, что Витя работал водителем у какого-то большого начальника. Он рассказал шефу про меня – малышку, у которой мать не в себе. А у них с женой детей нет и быть не может – проблемы у супругов, оба бесплодны. Они думали взять девочку из интерната, а тут я пришла. И тот руководитель помог им в обход всех правил удочерить меня. Мы переехали в мамину квартиру. Я им заменила дочь.