Гризли в белых носочках

– Петя! Это прямо атас! Рита упорная, что захочет, то непременно получит. Но у нее дыхание короткое, много километров не пробежит, через десять минут сойдет с дистанции. С детства такая! «Хочу заниматься балетом!» Устраиваю ее в хореографическое училище. Через две недели: «Не хочу заниматься балетом, там больно делают!» Задаю ей вопрос: «Ты мечтала стать танцовщицей, может, потерпишь, постараешься?» В ответ плач, крик: «Ты меня не любишь!» Сколько раз у нас такое было и с пианино, и с художественной школой, и с шахматами, и с институтом. Теперь новая хотелка – стать матерью и женой… Пожалуйста, не делай ни ей, ни Мольеру богатые подарки на свадьбу.

– Вообще не хотел участвовать в церемонии, – начал успокаивать Дусю Петр. – Да и не позовут нас.

– А вдруг?

– Милая, – тихо рассмеялся мужчина, – мы уже обсуждали ситуацию. Я отец и невесты, и жениха, такому персонажу лучше не показываться на церемонии. Что касаемо презентов, то у меня нет особых средств. Не могу преподнести молодым ключи от машины или дачи. А квартира у Мольера есть, ему жилье отец Нины купил. Он внука обожал.

– А коллекция Елизаветы Федоровны? – прошептала Дуся.

– Ты знаешь, как я тебя люблю, но когда почувствую, пойму, что смертный час близок, отдам мамино наследство музею. Там ему место. А иконы подарю отцу Тихону. Никогда ничьи жадные руки не прикоснутся к подаркам Афанасия Константиновича своей любимой Лизочке. Даже тебе никогда не предлагал ничего примерить.

– И правильно, Петенька, – прошептала Дуся. – Иконы – в церковь, все остальное – в музей. Не знаю ни одной женщины, достойной даже думать о коллекции твоей мамы. Извини, что начала этот разговор, просто неожиданно испугалась, вдруг начнешь ее продавать. Захотела предостеречь.

– Нет и никогда, – жестко завершил беседу Петр. – Исключено. Если умру раньше тебя, храни все это.

Глава двадцать четвертая

– Ну и ну, – протянул я. – Ошеломительная история! Да-а-а, а ведь Ольга нам рассказывала, что родилась спустя несколько лет после свадьбы родителей, но это объяснимо… А еще удивляет, что вы так хорошо все помните!

Эмма и Матрена тихо рассмеялись, потом Бессмертная объяснила:

– В год, когда к нам примчалась Ксюша, диктофон был только у Рыковых. Он самодельный, однако четко записал весь разговор. Но качество не очень хорошее. И неизвестно, сохранится ли надолго информация. А она могла понадобиться.

– Зачем? – удивился я.

Матрена начала накручивать на палец прядь волос.

– Не знаю, тихий внутренний голос шепнул: «Запиши все, пригодится». А я привыкла доверять тихому внутреннему голосу. Тихий внутренний голос никогда меня не обманывает. Знаете, кем я работала, пока на пенсию не вышла? Стенографисткой. Сейчас уже подзабыла основательно ремесло, а тогда была просто метеор с мотором. Иван Павлович, вы, полагаю, слышали о таком методе? Или нет?

– Стенография – способ письма с помощью особых знаков и сокращений, – блеснул я знаниями. – Он дает возможность мгновенно зафиксировать, что сказал человек. В годы моей юности на всех мало-мальски значимых совещаниях, на судебных заседаниях – везде сидели стенографистки. Это была одна из самых востребованных в двадцатом веке профессий.

Эмма встала, вновь открыла шкаф, взяла с самой нижней полки папку.

– Смотрите, тысяча девятьсот семьдесят пятый год. Одно из первых наших дел. Вот стенограмма, а вот расшифровка.

– У вас образцовое делопроизводство! – восхитился я.

– Наверное, вы тоже храните такие сведения, – улыбнулась Матрена.

– Да, но в цифровом варианте.

– Нас пугает зависимость человека от научно-технического прогресса, – сказала Эмма. – Что случится, если везде навсегда отключится Интернет?

– Маловероятно такое, – пробормотал я.

Эмма поставила брови домиком.

– Почему? Сеть не работает без электричества, передающих устройств, вышек. Ну пропало везде напряжение, и что? Кирдык котенку!

– В подобное трудно верится, – ввязался я в ненужный спор, – электросети хорошо развиты, все разом не вырубить.

– Ванечка, – ласково произнесла Эмма, – современная медицина справляется с гриппом?

Я удивился вопросу.

– Да! Есть множество противовирусных лекарств. Кое-кто умирает, но смертность не огромна. И гибнут от этой болезни люди из группы риска – пожилые, ослабленные, с какими-то хроническими недугами.

– Вы могли предположить, что в наше время большинство стран вмиг закроют свои границы, людей запрут дома, по улицам смогут передвигаться лишь обладатели спецпропусков, прекратят работать с покупателями и посетителями магазины, театры и музеи? – продолжила речь Эммы Матрена. – Могло вам прийти в голову, что коронавирус, родной брат гриппа, парализует жизнь на всем земном шаре?

– Нет, – тихо ответил я.

– Вот поэтому мы храним данные как в сети, так и на бумаге, – объяснила Матрена. – Случиться может что угодно, а информация внезапно раз, и понадобилась. Сегодня вот вы к нам пришли.

– Это очень предусмотрительно, – согласился я. – Простите, отнял у вас массу времени, право, неудобно.

– Мы коллеги, – улыбнулась Эмма.