Гробница Александра

Том не стал особенно на него отвлекаться и, проходя дальше по площади, вдруг испытал неприятное ощущение, будто за ним следят. Много лет назад, в Замбии, он работал проводником — сопровождал в пеших сафари фотоохотников, желавших воочию понаблюдать дикую природу и получить личный опыт похода по бушу. Пробираясь сквозь мопановые[25] заросли, Том тогда рассказывал туристам об уникальной флоре и фауне тех мест и о сложных переплетениях жизни внутри экосистемы Большого африканского разлома. Во время таких походов он обычно не приближался к диким животным, как делал это, совершая автомобильные рейды по бушу: пешего человека зверь воспринимает как опасного хищника. Но однажды он испытал неприятное ощущение, будто за ним наблюдают. Внимательно осмотрел местность и увидел огромного черногривого льва, кравшегося за его группой. Тогда, встретившись взглядом с огненно-желтыми глазами молодого зверя, сквозь ветви кустарника следившего за ними с расстояния каких-нибудь пятидесяти ярдов, и осознав всю рискованность ситуации, Том испытал, надо при-знаться, момент небывалого ужаса. Трудно было поверить, что такое же неприятное чувство опасности можно испытать сейчас здесь, в Афинах. Увидев льва, он знал, что делать, и среагировал без промедления, не дав зверю шанса действовать по своим правилам. Он бесшумно подал знак вооруженному проводнику, и тот сделал предупредительный выстрел в сторону льва. Зверь издал мощный леденящий кровь рык, сделал вид, что собирается напасть, но потом развернулся и побежал прочь.

И теперь, остановившись перед зданием парламента, Том медленно обвел взглядом широкое открытое пространство площади. Несколько десятков человек двигались по ней в разных направлениях. Он был готов к действию, но не мог локализовать источник опасности.

В разгар лета Том обычно выбирал путь к Агоре, лежащий через королевские сады, их густая листва давала глубокую тень и отдохновение от гнетущей жары. Раз-другой он заходил в тамошний маленький зоопарк, но было тяжело смотреть на жалкого изможденного льва, метавшегося по тесному, обнесенному железными прутьями вольеру. Разноцветный попугай в куполообразной сетчатой клетке свистел, когда мимо проходили девушки, и пронзительно кричал «Малака!» вслед мужчинам. На современном греческом «малака» означает «тот, кто онанирует», и на означенную активность действительно можно было ненароком напороться, если некстати забрести в какой-нибудь укромный уголок сада. Легко было представить себе, скольких трудов в течение, наверное, не одного года стоило кому-то обучить птицу этому трюку. Сегодня через сады идти не стоило. В это время года они пустовали и были самым подходящим местом для нападения преследователя. Лучше оставаться на открытом пространстве, так безопаснее, поэтому Том двинулся к музею Агоры через площадь Синтагма, но ощущение преследования не покидало, и волосы у него на голове стояли дыбом.

Он пошел по улице Митрополеос, мимо православной греческой церковки, где Мелина Меркури, великая актриса и министр культуры, вернувшая Греции мраморные скульптуры Парфенона, покоилась в течение трех дней после кончины, между тем как тысячи людей приходили отдать ей последние почести перед погребением. Том пересек мраморную площадку перед входом в церковь и двинулся по улице Пандросу, по обеим сторонам которой впритык друг к другу теснились сувенирные магазины. В былые времена здесь работали антикварные лавки, где продавались всевозможные вещицы, от доисторической керамики и кикладских статуэток до греческих ваз и эллинистических золотых украшений. Это был центр процветавшей тогда антикварной торговли. Теперь осталось всего два-три магазинчика с очень скромным содержимым, и они терялись среди туристических сувенирных лавок, торгующих кожаными сандалиями и дешевыми безделушками.

Том старался наслаждаться прогулкой до Агоры, наблюдая, как город оживает и все больше и больше людей выходят на улицы по своим делам, но тем не менее не мог избавиться от странного ощущения, что кто-то за ним следит. Время от времени он останавливался перед витринами и озирался, хотел убедиться, что на самом деле никто за ним не наблюдает. В нескольких ярдах у себя за спиной он заметил мужчину среднего роста в желтовато-коричневом костюме. Это был типичный грек — с темнооливковой кожей и густыми усами, шляпа глубоко надвинута на лоб, курит сигарету. Каждый раз, когда Том останавливался, он, держась на безопасном расстоянии, тоже делал вид, что разглядывает витрину. «Странно, — подумал Том, — но, возможно, это просто совпадение. Вот если он последует за мной в музей, можно считать, что это не просто так».