Гробница Фараона

Во мне закипела ярость. Он женился на мне, потому что знал, я — дочь сэра Ральфа. Но откуда он мог узнать? Он женился на мне, потому что знал — я унаследую много денег. Он женился на мне, потому что Табита была несвободна. Это он точно знал.

Я ничего не могла доказать, но эти мысли не оставляли меня. Его предложение прозвучало неожиданно. Я всегда знала, что у него с Табитой особые отношения. Ему нужны были деньги для проведения этой экспедиции.

Я безоговорочно любила Тибальта. Без него моя жизнь не имела смысла, но я так не уверена в нем, я подозревала, что он любит другую женщину, связанную жестокими узами брака. А теперь она свободна.

За дверью послышались шаги. Тибальт возвращался. Я закрыла глаза, потому что не знала, сумею ли сдержаться, если заговорю с ним. Я боялась выяснять отношения, вдруг мои страхи и подозрения подтвердятся.

Я лежала и сделала вид, что сплю.

Он сел на стул и задумался. Сидел так долго, может, целый час, а я притворялась спящей.

Почему все воспринимается по-другому с восходом солнца? Здесь это обжигающий белый свет, на который невозможно смотреть, а дома — редкая радость и появляется на небе далеко не каждый день. Но стоит только солнцу выглянуть, и все ночные страхи исчезают.

Какая же я глупая! Тибальт любит меня. Это ясно. Но ему нравятся и другие люди, в том числе и Табита. Она появилась у них в доме раньше меня, она друг семьи и ее проблемы тревожат Тибальта. Няня Тестер глупа, это очевидно. Она беспричинно возненавидела Табиту, а я выстроила свои подозрения на ее ненависти.

Днем я все понимала. Смеялась над собой. Я ничуть не лучше Теодосии.

Я поняла, беспокойство поселилось во мне со дня праздника Нила. Если б я увидела Ясмин и поговорила с ней, мне стало бы спокойно. Не нравятся мне тайны.

Теодосия плохо себя чувствовала, и мы пошли в магазин с Табитой.

— Нехорошо, что я так рада, но ничего не могу с собой поделать. Все равно мой муж не жил, а существовал. Большую часть времени он даже не осознавал, кто он.

— Тебе не стоит оправдываться, — успокоила я ее.

— Я порой думаю, а все ли было сделано для него.

— А что ты могла сделать?

— Не знаю. Но я была счастлива, лишь забывая о его существовании, а это нехорошо.

Я посмотрела на нее. Она действительно выглядит теперь по-другому: моложе, красивее, глаза блестят.

В лавке на месте Ясмин сидел старик. Он поднял глаза и взглянул на нас. Узнав меня, он продолжил работу. Мы пошли дальше.

Предсказатель судьбы заговорил с нами. Табита села погадать.

— Большое бремя упало с твоих плеч. Недавно. Ты теперь счастлива. Тебя любят, тебе нужно уезжать в страну дождей. Уезжай… Будешь жить в радости… Тебя крепко любят… Нет больше бремени.

Табита покраснела.

У меня возникла мысль: он говорит о Тибальте. Тибальт ее любит, и она свободна… Хотя теперь он не свободен. Почему они не подождали? Не стоило ему жениться ради…

Предсказатель устремил взгляд на меня.

— Уезжай, леди, летучая мышь машет крыльями над твоей головой. Она, как ястреб, выжидает…

— Спасибо, — поблагодарила я. — Мое будущее всегда одинаково. Может, когда-нибудь вы мне предскажете жизнь без летучих мышей.

Он не понял меня. Мы положили ему деньги и ушли.

— Конечно, они все похожи. Гадают, как у нас цыгане. Они говорят слова, чтобы только произвести впечатление.

— Я равнодушна к его предсказаниям, а вот Теодосия расстроилась.

— Эти люди отличаются от нас. Они фаталисты и любят воображать опасность, чтобы суметь избежать ее с помощью мудрости. Он тебя тоже готовит к этому.

— Как негостеприимно! Он всегда мне говорит, чтобы я уезжала. Интересно, почему. Ведь я его постоянная клиентка. Он же перестанет получать от меня деньги, если я испугаюсь его слов и уеду.

— Да, это странно.

— Но он угадал относительно твоего бремени. Скорей всего, все слухи о нас быстро расходятся, и он пользуется ими в своих предсказаниях.

— Это неудивительно, — согласилась Табита.

* * *

Я сидела на террасе, когда ко мне подошел Эван. Я любила наблюдать за заходом солнца. Меня завораживало происходящее: вот на небе светит солнце и почти внезапно наступает ночь. Я вспомнила, как в Англии сумерки длятся долгое время, темнота постепенно сгущается и нехотя приходит вечер.

— Хорошо, что ты одна, Джудит. Хочу поговорить с тобой о Теодосии.

— Как она себя чувствует?

— Она в депрессии.

— Думаешь, ей надо поехать домой?

— Мне не хочется отправлять ее, но я начинаю склоняться к этой мысли.

— Она не захочет уехать без тебя. А разве ты не можешь поехать с ней?

— Не уверен, что Тибальт готов отпустить меня.

— О… понятно.

— Климат ей не подходит, а теперь, когда она ждет ребенка…

— Я знаю, но мы вернемся в Англию задолго до ее родов.

— Да, но ей становится все хуже. Это место оказывает на нее какой-то странный эффект.

— Может, ей стоит вернуться домой и ждать тебя там?

— Она не захочет вернуться в нашу квартиру в университете. Она могла бы поехать к матери, но ты ведь знаешь леди Бодреан, она не одобряет наш брак. Боюсь, Теодосия не будет счастлива в Кеверал Корте.

— А может, ей поехать в коттедж «Радуга»? Мои тетушки с радостью примут ее. Или к Сабине, в дом священника.