Гробница тирана

Мне было боязно вызывать римское воплощение сестры, но мне нужна была помощь, и на ответ Артемиды – простите, Дианы – можно было рассчитывать больше всего, хотя потом она наверняка будет мне это припоминать целую вечность. К тому же я ужасно по ней соскучился. Да, вы не ослышались. Если мне и суждено погибнуть той ночью, а шансы на это с каждой секундой все увеличивались, то сперва я хотел бы в последний раз увидеть сестру.

Ее храмом был сад, что весьма логично для богини дикой природы. В кольце взрослых дубов мерцал серебряный пруд, в середине которого вечно бурлил гейзер. Наверное, это место должно было напоминать древнюю дубовую рощу Дианы – святилище на озере Неми, – одно из первых мест, где римляне стали ей поклоняться. На краю пруда стояла чаша для разведения огня, уже наполненная дровами, которые оставалось только поджечь. Неужели легион заботился о том, чтобы все святилища и храмы были всегда готовы к тому, что кому-то может приспичить в последнюю минуту посреди ночи принести жертву?!

– Аполлон должен зажечь огонь, – сказала Элла. – Я смешаю ингридиенты.

– А я станцую! – заявил Тайсон.

Не знаю, было ли это частью ритуала или ему просто захотелось, но когда татуированный циклоп решает исполнить интерпретативный танец, от вопросов лучше воздержаться.

Покопавшись в своих мешочках, Элла достала травы, пряности и пузырьки с маслами, при виде которых я понял, как давно ничего не ел. Почему у меня не урчит в животе? Я посмотрел на кровавую луну, поднимающуюся над вершинами холмов. Оставалось только надеяться, чтобы следующим блюдом, которое я отведаю, не будут мозгииииии.

Я оглянулся в поисках факела или коробка спичек. Ничего. Ну еще бы, подумал я. Дрова для меня, конечно, сложили, но Диана, наш эксперт по жизни в дикой природе, ждет, что я сам разведу огонь.

Я снял с плеча лук и вытащил стрелу. После этого собрал самые тонкие сухие щепки в небольшую кучку. Я уже давно не разводил огонь древним способом смертных – вращая стрелу с помощью тетивы, чтобы образовалось трение, – но теперь пришлось попробовать. Полдюжины раз все валилось у меня из рук, я едва не выколол себе глаз. Джейкоб мог бы гордиться своим учителем.

Стараясь не обращать внимания на далекие звуки взрывов, я вращал стрелу, пока мне не стало казаться, что у меня снова расходится рана на животе. Ладони стали скользкими от лопнувших волдырей. Бог солнца, который не может развести огонь… Надо мной будут смеяться вечно.

Наконец мне удалось сотворить крохотный огонек. Отчаянно прикрывая его руками, я стал раздувать его и молиться, и наконец пламя разгорелось.

Когда я встал, меня трясло от усталости. Тайсон танцевал под воображаемую музыку, размахивая руками и кружась как покрытая татуировками Джули Эндрюс весом три сотни фунтов в ремейке «Звуков музыки»[58], который так хотел снять Квентин Тарантино. (Я убедил его, что это плохая идея. Можете поблагодарить меня позже.)

Элла принялась сыпать свою фирменную смесь масел, пряностей и трав в огонь. Дым разносил вокруг запахи летнего пира на Средиземноморье. Это наполнило меня спокойствием и напомнило о счастливых временах, когда нам, богам, поклонялись миллионы людей. Такие простые радости начинаешь ценить, только когда лишишься их.

В долине стало тихо, словно я опять оказался в зоне Гарпократовой тишины. Возможно, это было просто затишье перед очередным боем, но мне казалось, что Лагерь Юпитера, затаив дыхание, ждет, пока я закончу ритуал. Дрожащими руками я вытащил из рюкзака банку Сивиллы.

– Что теперь? – спросил я у Эллы.

– Тайсон, – сказала Элла, поманив циклопа к нам, – танец был отличный. А теперь покажи Аполлону подмышку.

Потный и радостный Тайсон неуклюже подскочил к нам, поднял левую руку и придвинулся к моему лицу гораздо ближе, чем мне хотелось:

– Видишь?

– О боги, – отпрянул я. – Элла, зачем было записывать ритуал призыва у него в подмышке?!

– Там его место, – ответила она.

– Было очень щекотно! – засмеялся Тайсон.

– Я… я начну.

Я постарался сосредоточиться на словах и не обращать внимания на волосатую подмышку, которую они обрамляли. И не вдыхать больше чем нужно. Однако должен заметить: с личной гигиеной у Тайсона все просто прекрасно. Несмотря на то что он сильно вспотел во время бурного танца, запах его тела не лишал меня чувств всякий раз, когда приходилось сделать вдох. От него шел только легкий аромат арахисового масла. Почему? Я не хотел этого знать.

– «О защитница Рима! – прочел я вслух. – О, вставить имя!»

– Э-э, – сказала Элла. – Тут нужно…

– Я начну снова. «О защитница Рима! О Диана, богиня охоты! Услышь нашу мольбу и прими нашу жертву!»