Гробница времени

— Ну, я не собираюсь предлагать тебе два миллиона, так что держись от нее подальше, — раздраженно сказал Роджер. Он растер ногу, на стопе вздулся болезненный волдырь, и походка Роджера больше напоминала игривые движения танцовщицы, пляшущей между обнаженными мечами.

В течение следующих трех дней мы переносили к пещере припасы и инструменты. Большая часть провизии осталась у Буш-Крик: Пит должен был доставить припасы, когда они нам понадобятся. Как-то раз, когда нас не было, лошадей, по всей видимости, напугал медведь. Три лошади сорвались с привязи, но Пит оседлал одну из оставшихся и вскоре пригнал беглянок обратно к ручью, где мы без особых затруднений их поймали. В остальном во время этой кропотливой подготовки к настоящей работе в Пещере команчей нам сопутствовала удача.

По мере того, как мое увлечение Уиллой Энсон росло, мой интерес к подземному приключению угасал. Все, что привело нас сюда, казалось мне плодом распаленного воображения и страхов двух исследователей-дилетантов. Мнение Роджера было прямо противоположным, да и Уилле не терпелось увидеть загадочный след в Гамлет-холле. Мне подумалось, что жалкий дикарь, вероятно, оставивший этот след несколько веков назад, и представить себе не смог бы, что его физическим или духовным наследием будет интересоваться такая красавица.

На следующий день после того, как последняя часть груза была перенесена к пещере и Пит остался один с лошадьми, мы с Уиллой совершили короткую экскурсию в пещеру, захватив с собой кирку и электрический фонарь. Нога Роджера болела так сильно, что он решил отдохнуть перед спуском в Гамлет-холл.

Как я и предполагал, Уилла была несколько разочарована своей первой вылазкой во внешние коридоры и залы Пещеры команчей. Она сказала, что мысленно сравнивала ее с пещерой Уайандот в Индиане, в которой побывала в качестве туристки, и что последняя показалась ей гораздо более замысловатой и живописной, чем Пещера команчей или, по крайней мере, осмотренный участок.

— Подождите, пока мы не доберемся до внутренних залов, — подбодрил я Уиллу на пути к выходу и залитому солнцем склону горы. — Вы увидите некоторые достопримечательности, ничем не уступающие пещере Уайандот и даже Мамонтовой пещере[3]. А если мы вдобавок услышим таинственные голоса Стратерса, то испытаем такой трепет, что волосы дыбом встанут. Знаете, между нами говоря, не очень-то весело услышать нечто подобное в полумиле под землей, когда от чернейшей ямы ада тебя отделяют лишь несколько спичек и маленькая батарейка.

Уилла вздрогнула.

— Я не против темноты, — сказала она, — но избавьте меня от этих голосов.

И я подумал, что если бы она всегда так шла рядом, почти касаясь меня, я с радостью бросил бы вызов всем колдуньям Аэндора в самом сердце зачарованных катакомб Ламии[4].

ГЛАВА III

Мы сошлись на том, что крики, которые слышали охотников, могли исходить от кого-то, заблудившегося в пещере; и хотя мы не могли рассчитывать, что человек этот до сих пор жив, мы все-таки чувствовали себя обязанными обыскать все проходы, прежде чем сосредоточить свое внимание на Гамлет-холле.

К воскресенью воспаленная нога Роджера практически пришла в норму, и мы провели весь выходной, занимаясь снаряжением. Неприятно было думать, что где-то в непроглядно темных пустотах под горой мы можем обнаружить труп, но даже Уилла не выказывала брезгливости по этому поводу. Что касается Роджера, то он был совершенно уверен, что источником таинственных звуков никак не являлся какой-нибудь заблудившийся путник.

Тем не менее, за завтраком в холодное утро понедельника мы представляли собой довольно мрачную троицу искателей приключений. Роджер, вопреки обыкновению, редко отпускал шутки, а Уилла, как мне показалось, порой вздрагивала. Сам я был более или менее спокоен. Пока мы прилаживали и застегивали многочисленные ремни, мне удалось вытянуть из Роджера несколько острот, и к тому времени, как мы нырнули под каменную полку у главного входа в пещеру, все пришли в веселое и уверенное расположение духа.

Мы с Роджером несли два больших фонаря. Батареи располагались у нас на спине, а лампы были укреплены на лбу специальными ремешками. Кроме того, у нас были с собой кирка и лопата, несколько динамитных шашек с запалами и капсюлями, а также шагомер. В рюкзаке Уиллы поместилась фляга и провизия на два приема пищи; туда же мы положили моток тонкой, но прочной веревки и большой карманный фонарик. Если не считать альпенштоков, руки у нас оставались свободны. В преддверии опасного спуска мы заранее надели на носки и каблуки ботинок острые кошки. В особо угрожающих местах мы собирались идти в связке, сцепившись короткими тросами, которые пристегивались к кольцам на поясах. Для защиты от бродячих животных, которые могли встретиться в подземных переходах, мы прихватили крупнокалиберные пистолеты.