Гробницы Немертеи

Не густо. Периодизация явно искусственная — особенно если судить по обилию нулей. Более других сомнителен период Третьего царства. Четыре тысячи лет одна и та же культура, одна и та же формация? Бред. Ну а двухсотый год как последняя Дата существования вписан лишь для того, чтобы поставить какую-то точку в истории исчезнувшей Цивилизации.

Только неисправимый фантазер или человек, обладающий сверхинтуицией, может надеяться найти на Немертее нечто особенное.

А если учесть, сколько Платон затратил средств на эту поездку — новый научный компьютер с программой самостоятельного исследования внешних воздействий (зачем ему эта дорогущая программа, Атлантида представлял смутно), робот-землесос модели 2000 и универсальный робот F-5501, крошечный глайдер-автопилот, антигравитационная тележка и еще двадцать коробок всевозможного оборудования — то мечтать о прибыли мог только сумасшедший. И все же Платон надеялся, что траты сделаны не напрасно. Делая пометки в своем научном компьютере, Атлантида как бы со стороны любовался собой. Он — эрудированный, умный, обладающий несомненной интуицией, делает на борту летящего звездолета первые шаги к предстоящему открытию… Стоп! Не надо подобных заявлений. Будем самокритичны. Нет, нет, ум, эрудиция, интуиция — все это присутствует. Но какое это имеет значение? Секретарь профессора Брусковского, заглянув на сайт Оксфордского Галактического Университета или на сайт МГАО и обнаружив там статью Платона Рассольникова, не получившую благословение САМОГО Брусковского, тут же сошлет ее в такие дебри, что только потомки лет через пятьсот, выгребая информационный мусор, обнаружат обрывки несчастной статьи, сулившей профессору Рассольникову и деньги, и славу.

Так что максимум, на что он может рассчитывать, — это признание какого-нибудь Передвижного Университета Ройка, которому от силы лет пятьдесят — ровно столько, сколько первым поселениям на этой планете. Археолог глубоко вздохнул и вернулся к документам по Немертее. Данные отчетов гласили: к моменту открытия Немертея была необитаема. На планете с практически земной атмосферой (впрочем, таких планет не так уж и мало) и со следами цивилизации отсутствовали живые разумные существа. Когда капитан Гэльми сел на Немертею на своем весьма потрепанном и требующем ремонта звездолете, планета предстала перед ним этаким тихим провинциальным уголочком с зелеными лесами, непугаными животными и холмами, поросшими яркой травой. Все эти многочисленные холмы, как потом выяснилось, — погребенные под слоем почвы здания столицы, маленькие городки и деревни. Но Гэльми тогда еще ничего не знал о поселениях на Немертее. Не знал он и о том, что мясо кошей нельзя употреблять в пищу. А потом исчез помощник капитана. То есть пошел прогуляться до ближайшего ручья и пропал. Парня нашли лишь на третьи сутки в совершенно невменяемом состоянии, загрузили успокоительным и увезли с собой, благо корабль к тому времени починили и команда оправилась от первого приступа поноса, вызванного неумеренным потреблением мяса местных животных. Только на космической базе парень пришел в себя и, путаясь и заикаясь, рассказал, что нашел на берегу ручья прекрасную женщину. Она спала и была, как живая. Помощник встал перед ней на колени и стал молиться.

«Из чего она была сделана?» — поинтересовался капитан Гельми и на всякий случай справился у бортового компьютера — хватит ли топлива, чтобы вернуться на Немертею, а потом стартовать вновь. К сожалению, топлива не хватало.

«Девушка не сделана, — бормотал рехнувшийся помощник. — Она, как живая».

«Живая?»

«Нет, как живая».

Что он подразумевал под этим «как», ни Гельми, ни корабельный психолог (а по совместительству кок) так и не поняли. Решили, что помощник нашел искусно сделанную мраморную статую. Более от бедняги ничего добиться не удалось.

Корабль добрался до пересадочной станции, на Немертею срочно отправили разведывательную экспедицию. Никакой девушки в устье ручья разведчики не нашли — ни из мрамора, ни из гранита. А вот под небольшим слоем почвы в выбранном наудачу холме раскопали яму, полную черной глиняной посуды. И кусок стены, оплетенный золотыми нитями. И тут на Немертею кинулись любители древностей, а за ними искатели желтого металла. Две волны столкнулись, образовалось цунами…

К тому времени, как обладающие непомерным аппетитом золотоискатели прибыли на Немертею, археологи уже создали определенную картину развития цивилизации и не желали от нее отступать. Весь путь таинственно сгинувших немертейцев они разделили на четыре царства. Самым кратким был последний период. Самым долгим — Третий. Границами между царствами, как обычно в археологии, служили толстые слои пепла. Археологи ломали голову, отбивая у золотоискателей осколки древней культуры, но так и не пришли ни к какому выводу.