Гробоисследовательское эссе

Невозможно понять произведение, не зная обстоятельств жизни, а также смерти автора и главного героя. Ексакустодиан! Кто он? А этот, второй, завершивший произведение и переведший научное исследование в жанр некролога ... Иосиф Пенкин... что это еще за тип?

Прежде всего Ексакустодиан - это молодой учитель, а Иосиф престарелый ученик.

Обрыскал Грецию Филипп

И к Аристотелю прилип,

Чьим был учителем Платон,

Кто сам Сократом был учен.

Да, Аристотель, знанья солнце,

Учил героя Македонца!

Далее у Себастьяна Бранта идет ругань про современных учителей, которые не могут толком выбрать себе учеников, и к ним прилипает всякая шваль. Не будем повторять ругань многоуважаемого Бранта, скажем лишь, что это как раз по теме нашей беседы - Иосиф был эпикурейцем, гностиком, из тех, кто, подобно герою Мопассана "хотел бы иметь тысячу рук, тысячу губ и тысячу остальных частей тела, чтобы прижимать к себе целые полчища очаровательных и ничтожных существ", то есть, Иосиф был учеником развратным, любящим удовольствия, особенно вина и женщин. "Специфика моей памяти (как и всякого свободного плотника), заявляет Иосиф, - такова, что я, как ни стараюсь, не могу вспомнить ни одной жизненной ситуации, имевшей место более чем двадцать лет назад. В голове проносятся только бутылки, страстные женские объятья, фрагменты полученного удовольствия и т.д. Но как только я переступаю столетний рубеж, память более четко рисует мне картины оргий, сексуальных актов, тяжелого желудка, чувства опьянения и, как венец, слияние трех последних ощущений в целостную картину. Я могу даже припомнить имена девиц, некоторые сорта вин и конкретные блюда на пирах".

Иосиф Пенкин сравнивает Ексакустодиана с Чеховым, отведя себе скромную роль Деревянкина: "Один в сумерках, полутонах, другой - в яркой, красивой жизни". Но несмотря на это различие, у автора (Ексакустодиана) и автора его некролога (Иосифа) есть и нечто общее. Они принадлежали к одной и той же категории людей, решившихся на великое дело, ибо Ексакустодиан делил людей на две категории:

1. Либо вы решили строить гроб (или продолжать).

2. Либо вы отказываетесь от этого.

Отказаться от дела учителя Иосиф не смог бы даже под страхом смерти. Он сделал все, чтобы это дело продолжить, он никогда не навязывал человеку своего мнения, он только задавал ему иногда простой вопрос, который любил задавать Ексакустодиан: "А что, если тебе на голову упадет кирпич?" И даже назвал одну из своих глав, посвященных этому вопросу, "А что если?"

Научное наследие Ексакустодиана сводилось к нескольким основным вопросам, ставшим главами великого творения:

"Вы смертельно заболели. Что делать?"

"Что делать с веревкой и куском мыла?"

"Прежде, чем воспользоваться веревкой с мылом, решите для себя: точно ли вы этого хотите?"

"Как составить завещание?"

"Как избежать самоубийства?"

И наконец:

"Что такое искусство гроба?"

По описанию своего ученика и автора своего некролога Иосифа, Ексакустодиан - просто настоящий Ромео из шекспировской эпохи на первоначальной стадии становления, т.е. на стадии влюбленности в Розалинду.

У Шекспира: "Ей в праведности жить, а мне конец: я не жилец на свете, я мертвец".

В "Гробу своими руками": "Он только что сообщил мне, что влюблен в какое-то ангелоподобное создание, и вот ходит теперь, не понимая, что предпринять. А потом сказал, что, вероятнее всего, повесится к вечеру". Следует, однако, заметить, что наше сопоставление автора "Гроба" с героем Шекспира было бы недостаточным без аспекта праведности, который придает этим двум сценариям некую завершенность, только в роли праведника на этот раз выступает сам Ромео, а у Шекспира, как мы все помним, праведностью страдала Розалинда.

Смерть Ромео оттянула на какое-то время Джульетта, но ведь от судьбы, вернее, от задуманного, не уйдешь, и если уж однажды решил умереть, то знай, что сколько бы ты или кто другой это дело не оттягивал, оно неминуемо свершится.

Еремин, царство ему небесное, когда прочитал эту мою контрольную тогда, в Литинституте, работу под студенческим названием "Встреча с Пушкиным и др. в "Гробу своими руками", бежал в свои 90 лет по лестнице, размахивая ею, и кричал, что такого безобразия никогда в жизни не видел, и что скорее умрет, чем даст мне закончить институт. Что ж, неизбежное приидет и грозящее сразит. Я еще и аспирантуру закончила по поэтике абсурда, вытекающей из пушкинского "Гробовщика" и втекающей в журнал "Соло". Хотела встретиться и встретилась и с Пушкиным, и с др. Неизбежное приидет, как не оттягивай.

Истоки Ексакустодиана Измайлова прослеживаются и в психотерапевтических опусах Владимира Леви, написавшего "искусство быть собой", "Искусство быть другим"... Не было только у Леви "Искусства быть в гробу", но теперь благодаря Ексакустодиану брешь эта заделана и весьма умело. Теперь каждый строитель гроба повторяет:

1. У меня все есть.

2. У меня есть все.

3. Как хорошо.

4. Как было плохо.

5. А как теперь хорошо.