Гробовщик для царя

Постель она не заправляла уже третий день, именно столько дней, сколько топила одинокую печаль свою в горячительном, поэтому наглый кот кувыркался в простынях и валялся, где ему вздумается. Девушка взяла аппарат с косметического столика, и посмотрела на табло, прикидывая, стоит ли обнаруживать себя. Настойчивым абонентом оказалась мать. Ей как раз ответить просто необходимо, потому что она, несмотря на расстояния, в случае паники может помчаться в аэропорт и первым рейсом вылететь из Берлина в Москву. Родители Заболоцкой занимали высокие посты в торговом представительстве в Германии. Елизавета с молодых ногтей могла причислить себя к компании московских мажоров, если бы не строгое воспитание. Отец Олег Евгеньевич детям спуску не давал, несмотря на дорогие подарки, квартиры к совершеннолетию, автомобили и золотые банковские карты. Брату Никите повезло больше, после окончания медицинского ВУЗа он быстро женился и отправился на стажировку в одну из стран Латинской Америки, поэтому у четы Заболоцких не имелось веских причин опекать дитя, теперь он под присмотром жены. С дочерью произошла другая история. Лиза никак не могла найти себя, мать не то в шутку, не то с горечью сетовала соседке, что дочь не знает, куда себя приткнуть, то ли к умным, то ли к красивым. Вроде пыталась пристроиться в модельный бизнес, но жёсткие диеты и многочасовые дефиле на высоких каблуках выматывали донельзя, от чего у девушки на фоне анорексии начало развиваться истощение внутренних органов. Отец жёстким тоном приказал сменить сферу деятельности и найти человеческое занятие! Мать робко поинтересовалась, что имеет в виду муж:

– Надеюсь, ты планируешь отправить дочь не на завод?

– А чем завод вам не угодил? Всё больше толку, чем острыми мослами мерить периметр узкого языка!

До завода дело, конечно, не дошло. Елизавету отправили на курсы английского языка, и этот интуитивный тык оказался совершенно правильным. Через несколько месяцев Елизавета сама, без чьей-либо помощи поступила в Институт иностранных языков. Ещё находясь на обучении, брала подработку на сложные технические переводы, а по окончании её пригласили в крупное московское агентство, которое специализировалось на переводах научных разработок в сфере медицины и новейших технологий. Вот эта работа оказалась по душе, попадание сто процентов! Отличная зарплата, частые поездки за рубеж, свободный график без привязки к месту службы за тем исключением, когда приходилось делать переводы из закрытых источников. Так что три дня отсутствия на службе никто не заметит, но это не про мать, от неё не скрыться!

Лиза потёрла кулаками щёки, возвращая румянец, покусала губы, восстанавливая дикцию и, схватив трубку, бросилась в ванную, открыла кран, и только потом подключилась.

– Привет мама, – бодрым голосом вскрикнула Лиза, опуская голову над паром, чтобы мать не заметила заплаканных глаз. – Я в душе!

– Ты где пропала? – взволнованный голос матери прорвался через километры и шум льющейся воды. – Я звонила несколько раз! У тебя всё в порядке? Если бы ты не ответила сейчас, я не знаю, что бы сделала! Уже настропалила коллегу с работы, чтобы пустить его по твоему следу! Он прилетел вчера из Берлина и привёз, кстати, для тебя корзину с продуктами!

– О, мама, вечно ты переживаешь на ровном месте, – Елизавета вынырнула из пара и показалась матери на экране. – Я уже большая девочка! Могут быть у меня свои дела?

– Конечно! – мать ослабила натиск. – Просто мы с папой переживаем. Мне не нравиться твой голос и под глазами синяки. Ты не больна?

– Нет! Со мной порядок, – рявкнула дочь, потом смягчилась. – За продукты спасибо, завтра заберу, скинь его телефон.

Они ещё перекинулись несколькими словами, и дочь со вздохом облегчения отключилась. Кажется, мать не заметила опухшего лица и пьяного выговора. Лиза побрела на кухню. Ни в шкафах, ни в холодильнике, ни грамма вина не наблюдалось. Она залезла в отцовский бар – придётся пить виски!