Гром

– А ты чего кривишься? – обратился он к Рее, которая действительно скривилась и отвернулась от него. – Что, ни разу не видела настоящего мужчину? – со смешком произнес он.

– Ха, действительно не видела, – повернулся он в нашу сторону, тряся достоинством. – Ничего, увидишь еще не раз, когда тебя продадут в дешевый бордель и будут там сношать и день и ночь, ты даже лиц своих клиентов не сможешь запомнить, от того что их будет много.

– Не продадут меня в бордель, я многое умею, – огрызнулась Рея.

– Ха, а куда ж тебя еще продадут, на личико симпатичная, но это временно. Многое умеешь, о вот и давай проверим. Заодно и познаешь настоящего мужчину, пока еще свободная, и сможешь запомнить мое лицо, ведь я буду первым. Мне будет хорошо, и тебе, возможно, – усмехнулся разбойник, сделав шаг в сторону Реи.

– Да ты что творишь, она же еще ребенок, мы все здесь в неволе, – подскочил со своего места Варик и подошел к разбойнику.

Который будто не обращал на него внимания, пока тот не оказался близко, а после ударил Варику под дых, когда тот согнулся, еще и по голове добавил, откидывая в угол.

– Куда ты лезешь, пьянь, – с пренебрежением произнес мужик, глядя на скорчившегося Варика, пытающегося вздохнуть. – Я тебе еще вчера сказал заткнуться, но ты, видимо, тупой и с первого раза не понял, – усмехнулся он. – Что есть еще защитнички, – и он обвел всю нашу толпу взглядом. Все отворачивали лица, а возле Реи сразу возникло пустое пространство.

Я тоже сделал вид, что отвернулся, и мне совсем нет дела до этого.

Разбойник же сделал еще шаг к Рее и навис над ней.

– Нет, не трогай меня, не лезь, – жалобно пропищала та и вжалась в стеночку.

– Ты еще мамку позови, – усмехнулся тот, не обращая внимания ни на что.

Я же начал потихоньку сдвигаться в его сторону, удерживая цепь, чтобы не дай бог она не звякнула.

Мужик уже начал нагибаться к Рее и протягивать руку.

Я был уже рядом, и резко ударил с двух ног, подсекая разбойника.

Бум, бам – с громким звуком мужик рухнул на пол и приложился головой о деревянные доски.

Подобрав под себя ноги, я прыгнул на него, впечатывая ему колено в грудь, мне даже показалась, что я услышал хруст ребер.

Не медля, я начал орудовать кулаками, впечатывая их в его лицо.

– Ррр, – вырвался из меня рык, вся накопившаяся злость и ненависть за последние дни вырвалась из меня наружу.

Я бил, а он начал отмахиваться, и мне тоже прилетало, но я не обращал внимания на боль и его крики. Бил что есть силы, измочаливая его лицо, мои кулаки впивались в его плоть, превращая ее в отбивную.

В какой-то момент он даже перестал брыкаться, но мне было плевать уже, пелена ярости застилала взор, слишком во мне было много злобы, и я ее выплескивал здесь и сейчас.

Бам – удар кулака соскальзывает с его лица, и мой удар приходится по деревянному полу, краткий миг боли привел меня в себя, и по ушам долбанули крики.

Визжала малышня, я даже смог вычленить слова Варика, который просил прекратить.

Оторвав взгляд от лица бандита, которое было все в крови, он и до этого не был красавцем, а сейчас и тем более, я поднял голову и увидел лицо Реи, в ее глазах плескалась благодарность.

Я же слез с избитого мужика, который не подавал признаков жизни, наклонившись к нему, я померил пульс.

– Если такой, как ты, настоящий мужчина, – произнес я с иронией, – то я тогда уж лучше буду ненастоящим.

Схватив разбойника за руку, я оттащил его в угол, в котором он и сидел до этого, а сам вернулся на то место, где сидел.

Посмотрев на дрожащую Рея, я спросил:

– Ты как?

– Х… хоро-ошо, – заикаясь, произнесла она.

– Он тебя не тронет, – ответил я и отвернулся. После драки мои руки были в крови, а костяшки сбиты, я постарался вытереть их об остатки своего камзола.

Разбойник начал шевелиться минут через двадцать и с громким оханьем поднялся.

Шевелился он осторожно и головой старался не трясти. Он ничего не сказал, лишь бросал на меня взгляды, полные злости и ненависти.

Минут через десять неожиданно распахнулась дверь, и к нам в комнату зашел лысый бугай, одетый в кожаную безрукавку с активированным панцирем бледно-синего оттенка.

– Живые, – со смешком произнес он, оглядев нас. – А с этим чего? – кивнул он в сторону избитого разбойника.

– Упал неудачно, – разлепив пересохшие губы, ответил я.

– Упал, ха-ха-ха, – рассмеялся он, а после махнул в проем рукой. К нам в комнату зашел еще один мужик, поставил на пол два деревянных ведра и тут же вышел.

– Жрите, бедолаги, – с усмешкой произнес здоровяк и, развернувшись, неспешным шагом покинул нас, закрыв за собой дверь.

Первым к ведрам ломанулись дети и чуть не опрокинули их, из одного на пол даже выплеснулась вода.

Бам – прилетела оплеуха виновнику от одной из женщин.

– Ай, – вскрикнул мальчуган и начал потирать щеку.

Я, тоже поднявшись, подошел к толпе, что облепила ведра. В одном плескалась чистая прозрачная вода, и ковш пошел по рукам. Народ вовсю утолял жажду.

Во втором ведре была какая-то белесая и жидкая каша, баланда, по-другому и не скажешь, на поверхности которой лежало двенадцать ложек.

– Живем, – весело воскликнул Варин и передал мне ковш.