Гром над Араратом

– Организовать до подхода союзников оборону крепости Мазака! – твердо сказал Аретий.

– Тогда мне со свитой самое время последовать в Рим. Я ведь союзник и друг римского народа! Где моя золотая корона и скипетр из слоновой кости, которые мне вручил сенат, где одеяние высшего римского магистрата?

– А Мазака? – Аретий открыл от удивления рот.

– Ты, Аретий, остаешься здесь, будешь оборонять столицу, – объявил Ариобарзан, вылезая из зарослей ежевики. – Ежевика поспела, очень вкусная, наслаждайся прекрасными ягодами! – И сунул в руку изумленного советника несколько ягод.

Вскоре большой конный отряд воинов, царедворцев и наложниц во главе с царем Ариобарзаном скакал во всю прыть на юго-запад, в город Сиде, самый крупный морской порт Памфилии, центр работорговли и пристанище пиратов, с целью отплыть на корабле в Рим. Золото в мешках, привязанных к седлам, должно было быстро решить все вопросы незаконных территориальных притязаний Митридата.

Бедный Аретий смотрел со стены крепости вслед за удаляющимся за горизонт царем и, как только отряд скрылся из виду, а пыль на дороге осела, приказал:

– Откройте ворота!

К Митридату вернулась прежняя дерзость. Он наказывал тех, кто провинился в предательстве, обласкивал верных ему людей, но в полной мере снова проявились скверные черты его характера – жестокость, подозрительность и коварство. Каппадокия стояла первой в его списке новых завоеваний, и он, не встретив никакого сопротивления, подошел к столице царства.

– Олфак, ворота открыты, что бы это значило?

– Не понимаю, государь, – отвечал полководец. – Пошлем лазутчиков?

Из ворот вышла процессия, возглавляемая царским чиновником Аретием, и медленно пошла навстречу завоевателям.

– Олфак, так мне крепости еще не сдавались, – сказал царь. – Крепость, которую брать не надо, напоминает неприступную красавицу, мечтающую сдаться без штурма.

Аретий приблизился, протянул трясущимися руками сидящему на коне Митридату золотой скипетр и голосом, полным мольбы, произнес:

– Царь Митридат, ты щедр и благороден. Каппадокия преклоняется перед твоим величием и великодушием. Твоя храбрость…

Митридат перебил его.

– Аретий, мы с тобой давно знакомы, хватит славословить. Где царь Ариобарзан?

– О, доблестный и гуманный владыка! Царь Ариобарзан на днях отбыл в Рим со своей свитой.

– Сбежал, понятное дело, а тебя оставил расхлебывать кашу.

– О, неустрашимый и отважный завоеватель! Я всегда к твоим услугам, скажи, и брошу жизнь к твоим ногам. – Аретий с пафосом произносил слова, искоса поглядывая на Митридата.

– Ну, ну, Аретий, так далеко мы не пойдем! – сказал он. – Хочу отдохнуть, а мое войско проголодалось.

– Загадай любое желание, и я выполню его! – подобострастно поклонился Аретий.

Войска Понтийского царя вошли в великолепную Мазаку, жители которой попрятались по домам, наблюдая изо оконцев, как без боя захватывается город, оказавшийся без защитников и власти. Во дворце на троне вместо Ариобарзана сидел Митридат, слева-справа от него стояли советники.

– Аретий, – говорил Митридат, – мне надо было бы тебя повесить еще двадцать лет назад, когда ты возражал на избрание царем Каппадокии моего сына.

– Государь, непомерные амбиции помутили мой разум, иначе я узрел бы лучший выбор для моего скромного пристанища.

– Знаю, – ехидно сказал царь, – страной в действительности управляешь ты, и поэтому отнесусь к тебе благосклонно.

– Твое великодушие говорит не только о мудрости, но и глубоком уме политика.

Глубокий ум политика все рассчитал: сначала будет расчленена Вифиния, потом римская провинция Азия, затем… далеко идущие планы. Шпионы Митридата доносили из Рима, что в столице империи уже поползли вверх цены на хлеб, торговля с Востоком вянет, народ Рима запаниковал. Возможно, думал Митридат, конфликт с римскими интересами и война убавят ресурсы его державы, но, чувствуя необузданное желание разделаться с Римом, он заставит подданных потерпеть. Его шпионы уже распустили нужные слухи, и римский народ вовсю упрекал Лукулла, как ругали его и собственные солдаты: мол ради личного обогащения он затягивает войну сверх нужного времени, собирается конфисковать имущество солдат, ослушавшихся его приказов, вот‑вот войско разбежится, победы станут бесплодными, завоевания утраченными. Он, Митридат, создаст новый мировой порядок, римляне не смогут безнаказанно разорять целые страны и вывозить их богатства.

– Аретий, теперь в Азии порядки буду устанавливать я!

Все вздрогнули от таких слов тирана, но Аретий все же осторожно спросил:

– Ты собираешься быть бессмертным и всевластным?

– Умный царь Армении Тигран знает, как разбалансировать римскую политическую машину, где расставить ловушки, какие условия приведут к внутреннему разладу в Риме, а я же пойду напролом!

Аретий церемонно поклонился, сложив ладони:

– Ты, государь, великий правитель, печешься о народах Востока!

– Скажи, Аретий, – глаза Митридата загорелись хитрым огнем, – где Ариобарзан чеканит золотые монеты для Лукулла?

У Аретия сбилось дыхание, он даже позеленел.