Гром над Араратом

Вошел, сопровождаемый немногочисленной свитой, Митридат, с угрюмым, недовольным лицом, нисколько не скрывая напряжения и недовольства. Тигран, сделав вид, что не заметил его раздраженности, встал с трона и направился навстречу Митридату с распростертыми объятиями и широкой улыбкой. Он произнес:

– Брат, добро пожаловать в Тигранакерт, я искал встречи с тобой, но неотложные дела… Мы родственники. Я воздаю тебе почести.

– Ты приютил меня, – сказал царь Понта и заключил Тиграна в свои объятия.

Они обнялись по-дружески, как будто не было между ними недоверия.

– Армянская поговорка гласит: «Себя стесним – гостю место дадим». – Тигран II продолжал льстить угрюмому гостю.

– Да, знаю. – Митридат натянуто улыбнулся. – Армянские пословицы и поговорки очень красивы. Как там говорится: «Гость как роза и фиалка в доме хозяина». А как вкусна армянская кухня!

Тигран, улыбнувшись, взял за локоть Митридата и стал прогуливаться с ним по залу, при этом говоря:

– Наши самобытность и культура требуют свято относиться к традиции гостеприимства, ведь один из богов нашей религии – бог гостеприимства Ванатур, покровитель странников и чужеземных путников.

– Ты мой зять, и я тебя люблю всем сердцем, – произнес Митридат, стараясь показать, что напряжение между двумя владыками ослабевает, кроме того, он увидел свою дочь, и это внушило ему оптимизм.

Тигран женился на дочери Митридата Клеопатре Понтийской, когда той было шестнадцать лет, а ему пятьдесят. От нее он имел шестерых детей, двое из которых, правда через много лет, были казнены по его приказу, так как очень жаждали захватить власть в стране. Жену Клеопатру, которая поддерживала перевороты, он отослал в крепость Сафа, но на политические приемы и важные мероприятия ей разрешалось приезжать во дворец. Два царя, породнившись, образовали военно-политический союз, невиданный по мощи и территории, разделив Малую Азию между собой.

– В твоем царстве прекрасные виноградники. – Митридат решил сменить тему и показать, как дорог ему союзник.

– Это так. В Армении земля рождает чудесный виноград. Ты, наверное, не знаешь, но, по преданию, первая культурная лоза была выведена на горе Арарат много тысяч лет назад.

– Виноград, как и мое настроение, быстро портится, – сказал Митридат.

– Наши предки придумали, как сохранить великолепные качества виноградной лозы на долгое время: они превратили ее в вино, напиток как исключительно полезный, так и очень коварный, а настроение мы сейчас поправим.

Тигран кивнул придворному виночерпию, и тот подвел к ним слугу с подносом, на котором стояли два золотых кубка. Виночерпий Вардгес наполнил почти до краев кубки искрящимся вином рубинового цвета из кувшина, который держал в руках, и поклонился. Митридат взял кубок первым, другой взял Тигран и, подняв его, провозгласил:

– За нашу личную дружбу и нерушимый союз двух наших великих государств – Великой Армении и Понтийского царства!

Они чокнулись, и Тигран первым отпил из кубка. Обычай чокаться очень древний, ведь вино выплескивалось из одного кубка в другой, и так избегали отравлений.

Митридат затем тоже пригубил вино. Все складывалось как нельзя лучше. Тигран явно подыгрывал ему, и это вселяло надежды.

– Вино твое наводит на мысль, что тебе подвластны ход жизни и законы вечности, – сказал Митридат.

– Если, конечно, эти законы знать, – туманно сказал Тигран, а Митридат быстро метнул в его сторону удивленный взгляд.

Цари поставили кубки на поднос слуги и стали расхаживать по залу, а все присутствующие внимательно следили за ними, не пропуская ни единого слова.

– Виноделие, друг мой, зародилось на горе Арарат, – говорил Тигран.

– В моем царстве виноград не так хорош, как твой, – сказал Митридат, – но фундук у меня лучший в мире.

– Да, твои купцы его с успехом продают в Армении, как и оливки и ячмень.

– Вспомни, как двадцать лет назад мы вместе решали судьбу Каппадокии и изгнали царя Ариобарзана. – Митридат оживился и продолжал: – Он тут же убежал к своим покровителям в Рим просить о военной помощи. Престол Каппадокии, этого перекрестка всех военных дорог, всегда головная боль для Рима.

– Помню прекрасно. Ты стал владеть его царством, хотя потом римляне тебя в конце концов потеснили.

– Но и ты взял богатую добычу – золото, серебро, лошадей, скот, а еще сотни тысяч людей для строительства своей новой столицы Тигранакерты. Ведь так ее зовут латиняне.

– Это так. Знаешь, моя новая столица у всех, кто сюда прибывает, вызывает восхищение. Тигранакерт должен стать центром возрождения культуры эллинов, но уже на Востоке, привлекая философов, ученых и строителей со всех земель.

– Я поражен масштабами твоих строек и почитаю тебя не только как полководца, но и как великого созидателя. Ты возводишь сразу несколько столиц в разных концах своей огромной державы, которую можешь назвать империей. У римлян сейчас это слово в ходу, им нравится называть все земли, что они захватили, империей.

– Спасибо за добрые слова. Дело не в масштабах строительства, я строю мир во имя процветания народа.