Гром над городом

Не успел мальчишка толком себя успокоить, как рука лежащей женщины пришла в движение. Что-то резко ударило в воду... и вот «покойница» уже встает, а в руках держит острую палку, на которой извивается рыбина. Отсюда не разглядеть, какая.

«Так она рыбачила?!» – завопил про себя Головастик. Страх сразу исчез.

Да не женщина это, а девчонка! Постарше Головастика, лет четырнадцати. Крепенькая такая, темнокожая – должно быть, наррабанка. И да, завернута в рыжую простыню, кажется, в два слоя, и узел на груди, а плечи голые.

Добычливая девица подняла цветочную гирлянду, надела себе на шею. Затем рывком сдернула рыбину с палки и – Головастик своим глазам не поверил! – впилась зубами в чешуйчатую спинку.

«Жрет!.. Сырую!.. Почти живую!..»

Стараясь двигаться тихо, Головастик принялся отступать – наверх, от воды. Ну ее в болото, эту ненормальную девицу! Вдруг она и человека этак цапнет!

Вскарабкался наверх, встал на ноги – и оцепенел от ужаса.

Как же он их не заметил, пока выбирался наверх?

Стоят, гады. Ухмыляются. В упор глядят на беднягу Головастика.

Гвоздодер, сволочь бородатая, щурится из-под кустистых бровей. А рядом Щеголь, красавчик с холеными усами, перебрасывает с ладони на ладонь свой талисман: серебряную фигурку собаки, вытянувшейся в прыжке. И от этой собаки Головастику трудно отвести взгляд. Потому что нож это. Пружинный, выкидной, наррабанской работы. И мальчишка уже видел, как удобно эта фигурка ложится Щеголю в ладонь.

Молчание нарушил Щеголь – ленивым, скучающим голосом:

– Не кажется ли тебе, друг мой Гвоздодер, что это юное существо вознамерилось нас покинуть, забыв о том, что у нас для него имеется ряд поручений?

– Да чтоб я сдох, если оно не так! – хрипло откликнулся Гвоздодер и сплюнул себе под ноги. – Затереться решил, гаденыш!

– И не думал даже! – поспешил Головастик отвести обвинения.

– О да! – промурлыкал Щеголь. – Полагаю, он здесь любовался прибрежным пейзажем!

Гвоздодер бросил на приятеля уважительный взгляд: сам он таких слов сроду не слыхал. И тут же, наливаясь гневом, перенес внимание на Головастика:

– Еще ляпать мне будешь? Что тебе тут делать-то?

– Не ляпаю! – затараторил Головастик. – Я за девчонкой подглядывал, смешная такая...

– За девчонкой? – заинтересовался Щеголь.

– Ну да. Виду заморского, в простыню замотана, на шее венок из цветов. Поймала рыбу острой палкой и жрет живьем.

Теперь заинтересовались оба.

– Где? – отрывисто спросил Гвоздодер.

Обмирая от страха, мальчик кивнул в сторону берега.

– Ну если снова ляпаешь... – Гвоздодер не закончил угрозу. Они со Щеголем еще раз переглянулись и принялись спускаться к берегу.

Головастику бы почувствовать облегчение: бандиты забыли про него, можно сгинуть с глаз! Но вместо радости навалилась тоска.

Он же подставил вместо себя ту странную девчушку!

Головастик понимал, каких мерзавцев натравил на бедняжку. Догадывался, что сейчас будет с нею на берегу, прямо на камнях...

А ноги уже несли его вниз по склону, следом за бандитами. Головастик спускался осторожно, от валуна к валуну, чтобы остаться незамеченным.

Зачем спускался? Да сам не знал. Он же не сможет помочь девчонке. Ничем. Любой из этих гадов его, Головастика, одной рукой прихлопнет.

Снизу донесся хриплый, пытающийся казаться ласковым голос Гвоздодера:

– Ух ты, красоточка какая! Как думаешь, Щеголь, она из Наррабана?

Головастик замер. Прижался к тому самому обломку скалы, из-за которого недавно подглядывал за незнакомкой. Сейчас он не подглядывал. Сжался в комок, молчал и слушал.

– Вряд ли из Наррабана, – ответил дружку Щеголь. – Ни одна наррабанская девушка не выйдет из дому в таком виде... Милая незнакомка, откуда ты? И давно ли ты в наших краях?

В голосе Щеголя, заговорившего с девочкой, было что-то, заставляющее вспомнить о коте, который подкрадывается к птице.

– Нет, добрые люди, я здесь со вчерашнего дня, – спокойно ответил красивый, звучный голос, совсем не детский – вроде бы заговорила взрослая женщина. – А до этого я жила далеко отсюда. Люди со светлой кожей называют наши острова Непролазными, потому что не умеют ходить по нашим лесам.

– Ух ты! – удивился Гвоздодер. – Щеголь, мы слыхали про такие?

– Я слышал. Далеко же тебя занесло, красавица. Ты убежала от кого-нибудь? Не бойся, нам с Гвоздодером сказать можно, мы добрые.

–Убежала? – удивилась девушка. – Конечно, нет! За мной еще никто никогда не гонялся!

Хоть девица и виду была заморского, но говорила по-грайански бойко и чисто, как на родном языке.

– У тебя здесь есть родня, малышка?

– Никого нет.

«Да что она говорит?! – взвыл про себя Головастик. – Нет бы сказать: у меня тут отец и три брата с железными кулаками... случись что – из Бездны моего обидчика достанут и обратно в Бездну загонят!»

– Ах, бедная ты, бездомная, одинокая! – продолжал сокрушаться Щеголь. – Ты от голода ела сырую рыбу? Как же ты будешь жить в Аршмире?