Гром победы

Зато на танцевальный вечер, в библиотеку или в бильярдный зал можно и не торопиться. Интересно играть в бильярд на судне, особенно когда на море некоторое волнение. Прямой вроде бы шар вдруг делает сложную эволюцию и, улыбаясь игроку, проходит мимо выбранного шара. Ничего не поделаешь. Для этих целей нужно ставить на край стола бокал с виски, как ватерпас, о котором все говорит дед Сашка, и при ударе нужно учитывать отклонение судна и хороший результат у вас в кармане. У некоторых людей с хорошо развитым вестибулярным аппаратом такой необходимости нет, они сразу чувствуют неправильное положение предметов и автоматически делают поправки на крены.

Владивосток встретил нас узкими улочками и своей бестолковостью во всем, начиная от планировки и расположения города, и кончая оформлением всех документов. По какой-то причине нам с дедом Сашкой был устроен самый тщательный досмотр. Пожилая докторша провела даже ректальный досмотр. Но у нас все было нормально.

Мы говорили только по-испански и были гражданами Аргентины, которые пригрозили пожаловаться в Организацию объединённых наций за нарушение наших гражданских прав. Наконец, нас отпустили, и оказалось, что поезд наш, свистнув на прощание, ушёл в направлении Москвы. Мы потребовали возмещения наших финансовых потерь, но нам просто указали на дверь и сказали, что если мы не хотим настоящих неприятностей, то нам лучше заняться билетами на следующий поезд. Спасибо сотруднику австралийского консульства, который не бросил нас одних в приморском городе, где уровень преступности был таким же, как и в 1920 гожу, когда в город вошла Красная Армия, а Белая Армия на иностранных пароходах вынуждена была эвакуироваться во все страны, в том числе и в Австралию.

Нас разместили в третьеразрядной гостинице, где по причине вечернего времени нельзя было получить даже чая. Дед Сашка подкатился к дежурной по этажу и где-то через час у нас уже был чай с булочками и нас никто не тревожил громкими шагами и голосами в коридоре.

Утром нам привезли билеты на поезд, отходивший в пять часов после полудня, и посоветовали не увлекаться прогулками по городу, чтобы не остаться без билетов и без денег, и чтобы вообще не остаться.

Мы посмотрели на обилие в городе военных людей в морской и пехотной форме, у большинства из них на поясах висели кобуры с пистолетами и болтались блестящие кортики и подумали, что в таком городе нам бояться нечего.

Мы прогулялись по улице Ленина, которая до революции была Светланской, посмотрели на людей, посмотрели на магазины с нехитрым набором товаров, но нас поразило то, что народ в основном был приветливый, отзывчивый. Мы немножко заблудились и одна пожилая женщина, похоже, что из бывших, указала нам направление на нашу гостиницу. Мы свернули в один из переулков, чтобы срезать путь и нам дорогу преградили три хлопца весьма выразительной наружности в кепках, в пиджаках поверх маек и широких брюках чёрного цвета.

– Не угостят ли господа хорошие сигаретками честную компанию? – сказал старший из них, не вынимая рук из карманов. Похоже, что там было оружие.

У нас было два выхода. Даже три. Первый – развернуться и бежать, но нас могли догнать, и тогда было все очень плохо. Второй – защищаться. Результат непредсказуем. Третий – вывернуть карманы. Результат тоже непредсказуемый. И тут из-за моей спины вынырнул дед Сашка.

– Н-н-оо, не балуй, – сказал он так, как мужики говорят лошадям или коровам, вытянув вперёд руку. – Не балуй.

Налётчиков будто подменили. Они круто развернулись и засеменили от нас вглубь переулка. Нужно подчеркнуть, что не побежали, а засеменили, как будто куда-то торопились по делу.

– Ты чего это, дед, сделал? – удивился я.

– Так, ничего, – просто сказал дед, – показал им рукой, чтобы дорогу нам не застили.

Глава 24

Перед отъездом мы сходили в ресторан для иностранцев, где нас поразили сервисом и подобострастием, присущим разве что дореволюционным временам. Я ещё помню рестораны тех лет. Половые тогда были особами мужского пола, а здесь и женщины, и мужчины. И все так и заглядывают в рот, чтобы получить лишний доллар на чай.

Как это все отличается от тех стран, где мы побывали. Хотя, в некоторых странах Латинской Америки половые, то есть официанты, имеют такие же манеры и привычки.

У нас в России всегда было много людей, выскочивших из низов в прослойку, которая к благородным не относится, но за деньги могущая позволить себе то, что позволительно тем, кто имел на это право по факту своего рождения.

Смотришь, едет раззолоченная карета, запряжённая шестериком, но на дверце кареты нет герба, а есть надпись типа «Эх, прокачу!» или «Ванька Губкин и сыновья», и человек во фраке из дорогой ткани с золотыми перстнями на руках и с ямщицким кожаным цилиндром на голове.