Гром среди вторника

– Но он моим будет, – улыбнулся Санек. В приглушенном голубом свете он выглядел еще более холодным, отстраненным и недружелюбным, чем был на самом деле. – Веру ищешь?

– Не твое дело. – Илья понял, что пора уходить.

– Громов, в сказки верят только дети и душевнобольные. На ребенка ты не похож. Пора было задуматься, что что-то не так, и бросить поиски своей Золушки. Может, тебе в больничку лечь, прокапаться?

– Пошел ты, Лавров, – прошипел Илья, резко встал и покинул клуб.

На улице он закурил, чтобы хоть как-то успокоиться. Последний раз, когда стоял вот так, около «Дикой Розы» с сигаретой в руках, у машины его ждала Вера. С наивной верой в чудо Громов побрел к своему «Ягуару». К сожалению, рядом с ним никого не оказалось, но Илья был уверен, что Вера где-то совсем близко. Он оглянулся. Никого. Опять. Как и всегда в последнее время.

Илья отказывался принимать тот факт, что никто не видел Веру, а он сам помешался, как думали многие. Он пытался поймать ее взглядом везде: на учебе, на улице, в вагонах метро, в лицах прохожих. И по всей Москве ему мерещились ее глаза. Пронзительно-голубые, улыбающиеся. На рекламных баннерах. В витринах магазинов. Даже в надоедливой рекламе по телевизору. Ему казалось, что Вера всегда где-то рядом, но стоило обернуться или протянуть руку, как наваждение тут же пропадало, оставляя после себя только серость, слякоть и пустоту. Временами его посещали мысли, что его однокурсники правы, он давно оторвался от реальности и ему пора лечиться.

Еще один звоночек, что Илья выпал из жизни, не заставил себя долго ждать. В один из вечеров, когда Громов решился взяться за ум и ненавистный курсач, в его комнату зашел Макар.

– Андрей Михалыч попросил передать, что на тренировках нужно появляться. Хотя бы иногда. Хотя бы ради приличия. Он и так отправил тебя на скамейку запасных. У нас матч на носу. Если не придешь завтра, он выкинет тебя из команды к чертовой бабушке.

– Узнаю Михалыча, – устало улыбнулся Илья и развернулся на стуле в сторону друга. – А кого он на мое место поставил?

– Котова.

– Вот дерьмо! – Денис как будто специально вытеснял Громова отовсюду. Сначала Ника, потом команда.

– Курсач? – перевел тему Макар и подошел к компу. – Дай че покажу.

Илья послушно откатился на своем игровом кресле в сторону.

– Ща мы его тебе за полчаса через нейросети допишем. – Макар начал быстро стучать по клавишам в поисках нужного сайта и объяснять Илье, как им пользоваться.

– Ты гений! – Громов порадовался, что хотя бы одной проблемой стало меньше.

– Не я, Сонечка, – улыбнулся Макар.

За два месяца без баскетбола Илья и забыл, каково это – после почти девяти часов в вузе, равнявшихся пяти парам, тащиться еще и на тренировку. Несмотря на то что курсач до нужного раздела дописал, как и обещал Макар, за полчаса, лег он слишком поздно. Поэтому во время выполнения многочисленных лаб чувствовал себя разбито. Из-за сонной рассеянности ему пришлось переделывать один из опытов раза три. Он совсем не понимал, что и зачем от него хотят. Его почерк в тетради в клеточку выглядел для него самого каким-то чужим и неразборчивым. Макар и Сонечка пытались помочь другу, но ситуацию не спасали ни умные слова Макара, ни аккуратно написанные результаты Сонечки. Переписав кое-как что-то похожее на правду, он пошел к преподавателю защищать лабу, не имея ни малейшей идеи, кто его лабораторную обидел и зачем вообще ему нужно бросаться грудью на ее защиту. Илья считал, что преподша его завалила вопросами, ответов на которые нет в методичке, и переубедить его не смогла даже Соня, которая тыкнула ему пальцем в несколько строчек, где было написано, что от него хотели. Илья понял, что так себе защитник лабораторных.

Громов за последние практически два месяца выработал стойкое отторжение к нефтехимическому синтезу в частности и ко всему их вузу в целом. У него и раньше не было особого энтузиазма учиться, но раньше он всегда мог создать себе мотивацию к посещению занятий искусственно: увидеться с Никой, посмеяться на своей камчатке с Макаром, попробовать отыскать Веру. Но за последние дни все эти пункты перечеркнулись один за другим. Бывшая девушка все еще сидела занозой в сердце и заднице, сводя с ума. Не изобрели еще такой пинцет, который поможет избавиться от нее. Как Илье казалось, лучший друг потерялся где-то в дебрях отношений с Сонечкой. Хотя «дебри» звучало слишком сурово, скорее, Макар и Сонечка сбежали от нелепой суеты под ветви цветущих сакур из аниме, чтобы стоять в обнимку и смотреть, как опадают нежные лепестки со скоростью пять сантиметров в секунду. А Вера… Громов уже сам начал сомневаться, существовала ли она на самом деле.