Гром среди вторника

Из конца апреля она перенеслась в начало декабря пятилетней давности.

Ей хотелось лично придушить медсестру, которая пустила эмоционально неустойчивого подростка в реанимацию, но она была безмерно благодарна той женщине за возможность увидеться с мамой в последний раз. Вера хотела бы запомнить ее счастливой и красивой, но образ поломанной женщины в трубках прочно засел в ее памяти.

В тот день, когда она стояла в отделении реанимации больницы своего родного города, все было точно так же. Те же запахи лекарств, те же звуки, та же гнетущая атмосфера. Палаты так же были заполнены наполовину. Но пустые места на соседних койках с лихвой компенсировались тем, кто лежал перед Верой. Самый дорогой и близкий человек и для Веры, и для ее отца. Мама, которая по злой иронии судьбы торопилась на работу в свою терапию, но доехала до больницы не на такси, а на реанимобиле, да и немного ошиблась этажом. Совсем немного не смогла дойти до четвертого, осталась на первом, откуда так и не вышла.

Снег только выпал, и еще не все водители успели перейти на зимнюю резину. Удивительно, как каждый год водители их маленького города умудрялись напрочь забывать о существовании зимы. Последствия такой забывчивости могли вылиться в обычные пробки, а могли и в трагедии. В этот раз не повезло семье Полынных. Таксиста занесло на льду. Он не успел сбавить скорость, голая резина утратила сцепление с дорогой, и легковушка влетела под грузовик, не успевший затормозить. О снегопадах синоптики предупреждали заранее, но разве кто им верит? По городу прошла череда аварий. И каждую из них можно было бы предотвратить, если бы автолюбители хоть раз прислушались к прогнозу погоды и решили поменять резину на пару недель пораньше. Таксист, который вез маму Веры, скончался на месте. Пожалуй, это была слишком суровая расплата за его глупую ошибку. Но смог ли бы он жить с мыслью, что из-за его безответственности погибла невинная женщина?

В сознание она так и не пришла. Когда Вера с папой была в реанимации, врачи ждали чуда, на которое имели полное право, но его так и не произошло. Через час после того, как они вернулись домой, Вера узнала, что, предположительно, у мамы оторвался достаточно крупный тромб и отлетел в легкие. Возможно, это медсестры не захотели возиться с компрессионным бельем и просто кое-как наложили повязки для предотвращения тромбозов. А может реаниматологи не успели вовремя подоспеть. Но все началось со внезапно выпавшего снега. Но внезапно ли? С тех пор Вера ненавидела три вещи: снег, зиму и безответственных водителей. И как же ей было больно оттого, что Илья, к которому она сейчас пришла, относился к последним! Но она все же решила дать ему шанс.

Именно в тот день она решила уйти после девятого класса и поступить в медицинский колледж, чтобы стать медсестрой, как мама, хотя сама грезила театром и сценой если не с пеленок, то с детского сада, где на утренниках ей всегда давали роли, в которых было больше всего текста, обычно в стихах, зная, что у маленькой Вероники точно не будет проблем с таким объемом слов. К тому же она как раз успевала поменять выбранные предметы ОГЭ. На смену любимой литературе, к которой усиленно готовилась с лета, и ненавистной истории, к которой не готовилась совсем, наивно рассчитывая на удачу, пришли химия с биологией, к которым не испытывала ничего, ею двигало лишь желание быть как мама.

Но о сцене она так и не забыла. В школе с учительницей литературы они ставили на выпускной «Евгения Онегина». Никто не был удивлен, когда роль Татьяны отдали Веронике, а Евгения – ее молодому человеку, который расстался с ней сразу, как только понял, что она не шутит и действительно не собирается идти в десятый класс. Девушка из колледжа была ниже достоинства гимназиста из класса с физико-математическим уклоном. Актером он был отличным, по крайней мере до того дня весьма правдоподобно изображал поддержку и принятие выбора будущей специальности своей девушки. И почти смог убедить Веру, что не видит ничего странного в том, что она сократила свое имя до первых четырех букв в память о маме.

Она хотела бы осуждать, презирать и ненавидеть своего бывшего за такое лицемерие, но не могла. Вера сама ежедневно играла кого-то до тех пор, пока не забывала, кто она и что ей пришлось пережить. В театральной студии она была Джульеттой, на репетициях к выпускному – Татьяной, дома и для друзей – Верой, только на уроках у доски той, кем быть не хотела, – Вероникой Полынной, так что учебу она частенько прогуливала. Свою трагедию смогла превратить в силу. В скорби и горечи утраты нашла вдохновение и стимул превращаться в новых персонажей.