Гром в ясном небе. Наука о душе

Приятель с женой немного смутились, но Эйнштейн сказал: «Не смущайтесь. По сути, передо мной стоит первый человек, который искренне высказал свое мнение обо мне. Ко мне приходят разные люди. Они улыбаются, даже если я им не нравлюсь. Такие гости кривят душой. А за глаза они начинают поливать меня грязью, тогда как здесь поют мне оды. Ваш ребенок первым на моей памяти высказал свое искреннее мнение обо мне. Я очень рад познакомиться с таким искренним человеком. Вам не нужно беспокоиться из-за его поведения».

Дети просты и невинны. Саньяса это то, что можно получить только в глубокой невинности.

Чем больше житейского опыта вы набираетесь, тем более лукавыми становитесь. Тогда, даже приняв саньясу, вы делаете не скачок, а просчитанный шаг. Вы раздумываете о своем поступке, взвешиваете все «за» и «против». Потом вы решаете, что все-таки такой поворот событий для вас выгоден. Или же вы заключаете, что вам не будет никакой пользы от саньясы. Вы принимаете решение. Ваша саньяса есть плод тягостных раздумий.

Всякий рассудочный вывод - от ума. Очень немногие люди приняли саньясу без размышлений. Я говорю всем людям, которые приходят ко мне: «Вы хотите подумать, принимать ли вам саньясу, или вы уже готовы?» Лишь горстка людей говорит о своей готовности, они не хотят раздумывать. Так саньяса достигает более глубокого уровня их бытия.

Когда Маниша пришла ко мне в первый раз, я спросил ее, хочет ли она подумать о саньясе. «Зачем мне думать о ней? - ответила Маниша. - Я устала постоянно думать! Если вы можете принять меня, я готова прямо сейчас изменить свою жизнь». Вот невинность. Она снова ведет себя как ребенок. Саньяса будет иметь для нее совсем другое значение.

Священник некой глухой деревушки просвещал прихожан по части грешного и нравственного поведения. В конечном итоге он потребовал: «Я хочу, чтобы встали со своих мест все девственницы нашей деревни!» Никто не пошевелился. «Встаньте, все девственницы!» - снова взвыл священник. Наконец, со скамьи поднялась женщина с крохотной дочерью на руках. «Ты ясно слышала меня? - завопил священник. - Я призвал встать девственниц». «Неужели вы думаете, что трехмесячная малышка может сама встать на ноги?» - удивилась прихожанка.

В той церкви девственницей была лишь трехмесячная малышка. Но столь малое дитя, разумеется, не может самостоятельно держаться на ногах.

Когда мне приносят ребенка, чтобы я дал ему саньясу, я часто отвечаю отказом. Если только не чувствую, что ребенок готов. Ребенок, конечно же, не может прийти ко мне сам, но я чувствую, что он приближался ко мне на протяжении всех своих последних воплощений, и он готов к посвящению. В ином случае я прошу подождать до того момента, когда ребенок чуть-чуть подрастет.

Я даю саньясу не только спящим детям, но иногда даже зародышам в материнском чреве. Если я чувствую... а почувствовать ребенка очень просто. Очень трудно почувствовать вас, поскольку вы засоряете эфир противоречивой информацией о себе. Налево вы посылаете одно, а направо - другое, вперед - третье, назад - четвертое. Вы противоречивы! Вы все время распространяете противоречивые вибрации. Очень трудно узнать наверняка, где вы пребываете и чего хотите. Сложность даже удваивается, потому что сейчас вы ведете себя в одном ключе, а спустя минуту - в другом. Вы беспрестанно меняете окраску, как хамелеон.

Ребенок прост, он испускает вибрацию одной частоты, одного цвета. Я соглашаюсь дать ему саньясу, только если эта частота показывает мне, что в будущем саньяса будет гармонировать с образом его жизни.

Вам нужно понять еще кое-что: моя саньяса никоим образом ничего не навязывает вам. Она дарует вам свободу. Дав вам саньясу, я не внушаю вам идеологию, а просто наделяю вас мужеством ради вашего освобождения от всякой идеологии. Дав вам саньясу, я не втягиваю вас в некую религию: индуистскую, мусульманскую, христианскую, а просто воодушевляю вас проявлять свою индивидуальность, быть уникальным человеком.

Моя саньяса это не характер, который ограничит вас. Моя саньяса это осознанность, которая будет делать вас все более свободным. И если однажды вы почувствуете, что моя саньяса возводит вокруг вас тюремные стены, тогда избавьтесь от нее. Так вы проявите истинный дух саньясы. Но никогда не позволяйте ей превращаться в ваши застенки.

Ребенок вырастет. И если он однажды почувствует, что саньяса не для него, он освободится от нее. Он не скован никакими статьями закона. Он может просто перестать считать себя саньясином! Если же ему уютно в саньясе, тогда он может получить в ней более глубокое развитие.

Я не навязываю вам идеологию. Я вообще не учитель. Таково различие между учителем и мастером. У учителя есть идеология, он пытается обусловить ваш ум, хочет привить вам определенное мировоззрение. А мастер хочет лишь освободить вас от пут обусловленности. Он не хочет пичкать вас теориями об устройстве мира, а желает лишь прояснить ваше восприятие мира.