Грома бой

– Ну извиняйте, мы телевизор не смотрим, газет не читаем, как некоторые, – Влад делает глоток из стаканчика.

– Это что, Путин до… 2018 года? Это же до хрена, – спрашиваю я.

– Ха! Более того! Он может остаться на второй срок! – продолжает Ира, – Это до 2024. Вы понимаете, что это значит? Ещё 11 лет Путина.

– Да не-е-е! – Алекс усмехается, – я не думаю, что он останется. Зачем ему? Не до смерти же ему сидеть на тр-роне. Всё ещё двести раз поменяется.

– Ты просто ничего не понимаешь. И вот увидишь. Если ничего не случится, он будет сидеть до 24ого года. Вам уже будет…

– Почти по 30 лет, – помогает Марго.

– Вот именно. Скорее всего, вы уже окончите вузы, у вас могут быть дети, работа, а Путин будет править. И вас это устраивает?

Мы с Алексом пожимаем плечами, Марго воздерживается от комментариев – она совершенно не любит политику.

– А я не против, – говорит Влад, – когда я в 2002-м пошёл в школу, наша учительница рассказывала про России, про национальный флаг, про гербы страны и Москвы. И в том числе там была фотография Путина. И она сказала: это наш президент, Владимир Владимирович Путин. И с тех пор он мне нравится. Вся моя жизнь прошла при Путине. Если он захочет ещё на один срок, я не против.

Ира чуть не давится слюной от злости. Отпивает кофе из стаканчика. Только она готовится что-то сказать, как Марго встревает:

– Давайте сменим тему.

– И я даже знаю идеальный вар-риант, – говорит Алекс, – всех приглашаю в понедельник на наш концерт в «План Б».

– В понедельник? Это мой день рождения.

– Сер-рьёзно? Вот заодно и отметим.

Марго вздыхает.

– Алло? – мне отвечает Милка.

– Алло, привет, Мил. Можно я к вам сегодня зайду, заберу вещи Марго?

– Ну, зайди.

– Хорошо.

Вешаю трубку.

Провожаю Марго до дома, затем разворачиваюсь и направляюсь в соседний двор. На нашей аллее яблони уже начали зеленеть. В мае, если они зацветут, здесь будет особенно красиво. Надо будет обязательно погулять как-нибудь.

Подхожу к тому самому подъезду. Раньше, когда я стоял у этой железной двери, я переполнялся самыми разными чувствами – трепетом, любовью, желанием, иногда ревностью и даже ненавистью. А сейчас ничего. Только холод. И немного отвращения.

Поднимаюсь на шестой этаж.

Нажимаю на звонок. Дверь открывается только через пару минут.

– Вот, держи, – Милка протягивает мне два пакета. Ни здрасти, ни до свидания. Как будто я курьер.

Она захлопывает дверь.

Ну, и ладно. Я всё равно не хотел с ней разговаривать.

Когда вечером мы с Марго разбираем её вещи, находим в одном из пакетов конверт. В нём маленькая записка, написанная печатными буквами – явно, чтобы Марго могла прочитать сама: «Надеюсь, у тебя всё хорошо».

3.

21:54. 27 апреля, суббота.

+16. Пасмурно.

На дорогах свободно.

День Х наступит послезавтра.

Весь день ждал этого момента, когда приду домой и упаду лицом в подушку. Какая-то очень долгая и тяжелая смена. Ещё и пришлось задержаться, чтобы принять большую поставку.

Поворачиваю ключ в замке. Захожу в квартиру.

– Саш, это ты? – доносится голос Зои Юрьевны с кухни. Она моет посуду.

– Да.

Вешаю куртку на крючок. Захожу в нашу комнату.

Марго уже спит. Не включая свет, раздеваюсь.

– Привет, – шепчет она, когда я ложусь в постель.

– Я думал, ты спишь, – целую её в щёку.

– Я пыталась. Пока не получается.

– Что-то не так?

Она садится. Не-е-ет, только не долгие разговоры. Я уже готов отрубиться, чтобы завтра рано встать и снова идти на работу. Опять эта работа.

– Я очень нервничаю из-за предстоящего. Даже не так. Если честно, я в ужасе. Мне собирались сделать с помощью таблеток, а теперь, из-за такого срока, только вакуум.

– Марго, я уверен, что всё пройдёт хорошо. Тем более, тебе сделают под общим наркозом.

– А вдруг что-то пойдёт не так? И я проснусь посреди процедуры?

– Тебе никогда не делали общий наркоз?

– Нет.

Приподнимаюсь.

– Давай я расскажу тебе про свой опыт, – беру её за руку, – меня просто привезли в операционную. Сделали укол. Свет стал внезапно ярким, а в ушах зазвенело. И потом пустота. Через секунду я был уже в коридоре, меня везли в палату. Ничего страшного.

– А вдруг я истеку кровью? И умру?

– Не истечёшь, – вздыхаю, у меня совершенно нет сил на этот разговор, – Марго, я не врач. У меня нет аргументов, которые тебя успокоят. Я просто знаю, что всё пройдёт хорошо. Потому что это рядовая операция. Осложнения могут быть только после. Но, мне кажется, тебе это не грозит. В любом случае, надо доверять врачам. И тем более, Первоградская – очень хорошая больница.

Надеюсь, она мне поверит. Потому что я сам не уверен в своих словах. Я не знаю, что может произойти. В конце концов, она правда может стать бесплодной.

– Чего ты больше всего боишься?

– Больницы. Боли. И последствий.

– В больнице ты пробудешь всего один день. Мы тебя отвезём и заберём. Твоя мама приедет после операции. Я, может быть, тоже – как твоя мама скажет. Боль… ну, возможно, будет. Но ты сможешь попросить обезболивающе. Последствия? Это уже надо решать по мере поступления проблем. Может, ничего и не будет. А если будет, то незначительно. В любом случае, это всё решаемо.