Грома бой

– Выбирай. У меня нет особых желаний, кроме Кунсткамеры. Только, пожалуйста, без всяких там Лувров.

– Лувр в Париже. А здесь Эрмитаж.

– Ну, ты понял.

Утыкаюсь в телефон, чтобы погуглить места, недалеко от нас.

– Как тебе вообще здесь? – спрашивает Марго.

– Ты знаешь, мой мозг сходит с ума из-за того, здесь всё очень похоже на Москву – ну, на её историческую часть, которая в центре. Но это не Москва. И я постоянно глазами ищу знакомые ориентиры – а их нет. И всё кажется таким знакомым, за исключением одного – ЭТО ДРУГОЙ ГОРОД. В котором я никогда не был. Это очень странное ощущение.

Марго усмехается.

– Мне здесь почему-то не по себе. У меня как будто развивается клаустрофобия. Здесь такие узкие улицы, тесные тротуары, маленькие здания. Город давит на меня.

– Я, кстати, удивился, что здесь всё такое… неухоженное.

– Да! Все здания какие-то потрёпанные. А мы ведь почти в центре, да? У вокзала было тоже самое.

– Как будто мы в Москве альтернативной реальности, где победил Зюганов, а не Ельцин. Поэтому в метро вместо красного у них всё синее. Улицы те же самые, но с разбитым асфальтом и обшарпанными стенами.

– Ох, ну и ассоциации у тебя. Меня больше всего меня пугают эти дворы. Мне кажется, что из-за каждого угла смотрят голодные глаза. Как будто кто-то хочет сожрать меня. И всё здесь холодное, чужое и негостеприимное.

– Наверное, нам не повезло с погодой.

– Возможно.

Спустя минут двадцать нам приносят наш заказ. Официантка просто ставит блюда, даже не улыбаясь.

– Слушай, а здесь недалеко Толстовский дом. Говорят, он красивый. Сходим посмотреть?

– Толстовский дом? – Марго удивляется.

– Ну, да… он так называется.

Она резко входит в ступор. И также резко из него выходит.

– Всё нормально?

– Ничего, просто задумалась, – Марго начинает перемешивать ложку кашу, – я тебе говорила, что побочки почти нет? Оказывается, это всё беременность…

– Марго. Извини, что перебиваю. Но ты мне что-то не договариваешь.

– С чего бы вдруг?

– Я тебя знаю. Что не так с Толстовским домом?

Она вздыхает. Протягивает телефон.

– Ну ты допытчивый.

В заметке написано: «На случай, если что-то случится. Толстовский дом (набережная реки Фонтанки, 54). Тетя Лида. Она поможет. Люблю тебя, мама». И номер телефона.

– Значит, там твоя тётя живёт? Круто. А чего ты не сказала? Что у нас есть, к кому обратиться, если что.

– Я с ней толком не общалась. И вообще не уверена, что это хорошая идея – идти к ней.

– Ну, мы и без надобности не пойдём.

– Ну, да.

Мы выходим из кафе, делаем несколько шагов и оказываемся перед воротами во двор Толстовского дома. На заборе листок с надписью: «Внимание! Дом в аварийном состоянии! Не подходите близко к стенам»

– Нормально так люди живут…

Дёргаю дверь. Она закрыта.

– Ну что ж, подождём.

Марго кивает. Поднимаю голову. Нереально красивые арки. Сверху свисают фонари, оформленные под старину. Наконец-то я увидел то, чего нет в Москве.

Прохожий открывает дверь, мы заходим следом за ним. Перед нами открывается вид на величественный дом с налётом ушедших эпох. Он пережил и царей, и генсеков, и даже одного президента. При этом сам стоит на последнем издыхании.

Усмехаюсь. На одном из центральных балконов, под самым чердаком, висит новогодняя гирлянда.

– Красиво, – только и говорит Марго, – я говорила, что мама здесь всё детство провела? Тут на соседней улице и школа её есть.

– Ты хочешь, чтобы мы зашли?

– Нет… наверное, нет.

– Марго, давай честно.

Она делает тоже самое, что и обычно, когда попадается – слегка поджимает губы и отводит взгляд в сторону. Я уже слишком хорошо её знаю.

– Ну?

– Понимаешь, я всегда хотела попасть в Питер, потому что думала, что это и мой родной город. Город моей мамы. И моего… отца. Настоящего. И я думала, что тётя может что-то знать о нём. Но мне кажется, что это очень плохая идея – идти к ней.

– А что будет, если мы пойдем?

– Не знаю. Я просто не представляю, как это будет. Привет, тёть, расскажи про маминых ухажёров? К тому же, у них отношения не очень. Может, она и не знает ничего.

– А я бы попробовал. Если бы для меня это было реально важно.

– Но как заговорить с нем об этом?

– Что-нибудь придумаем.

Марго мнётся. Но я вижу, что я уже уговорил её.

– Давай сюда телефон. Я наберу номер.

Она протягивает мне свой айфон. Затем берёт трубку.

Долгие гудки.

Нам открывает дверь сухая женщина со светлыми волосами, лет так под 50. Она, видимо, старшая сестра Зои Юрьевной. Мне на ноги бросается шпиц.

– Персик, отойди! Отойди, – она отгоняет собаку в другую комнату, – заходите. Чай будете?

Марго осматривается по сторонам, как будто боится, что здесь есть кто-то ещё. Помогаю ей снять пальто.

– Теть Лид, а бабушка не с вами живёт?

– Нет, она сама по себе, – доносится голос с кухни.

Марго выдыхает.

Мы садимся на кухне. Представляюсь. Так и не понимаю, почему Марго боялась к ней идти – Лидия Юрьевна мне нравится. Она, может, и не очень приветливая, холодная, но приятная женщина. Может, дело в том, что она психиатр.

Несмотря на то, что дом старый – квартира со свежим современный ремонтом. Никаких бабушкиных вещей. Всё просто и со вкусом.