Грома бой

– Значит, вы здесь с мамой всё детство провели? – наконец-то начинает Марго после получаса светской беседы.

– До того момента, как она уехала в Москву.

– Понятно.

Марго замолкает. Толкаю её под столом.

– Я хотела спросить… мне в последнее время стало интересно, как мамина юность проходила.

– Ну, извини меня за выражение, но твоя мама всегда была взбалмошной и проблемой. Курила, напивалась за гаражами, убегала из дома с мальчиками… мы с ней натерпелись, конечно. А что тебя конкретно интересует?

– Может, у вас остались её вещи? Фотографии?

– Да, были какие-то. Она попросила не выкидывать, а сама не забирает. Сейчас принесу.

Лидия Юрьевна уходит из комнаты.

– Может, уже прямо спросишь? – шепчу.

– Ты не видишь? Она вообще не в курсе этой ситуации, – также шепотом отвечает Марго, – я говорила, что это плохая идея.

Тётя возвращается с большой коробкой. Видимо, к вещам относятся бережно, раз они не валяются где попало, а лежат в специально купленной емкости из Икеи.

– Вот, держите. Вы пока посмотрите, а я быстро с собакой выйду погулять. Персик! Персик!

Дверь за ней захлопывается.

– Мне кажется, она специально.

Марго пожимает плечами. Открывает коробку.

Тут в основном подростковый хлам – несколько книг, MP3шник, кассеты, фантики из-под жвачки «Love is». На самом дне мы находим альбом с полароидными снимками. Тут много портретов неизвестным нам людей – видимо, в школьные годы Зоя Юрьевна увлекалась фотографией.

Марго вздыхает.

– А что ты хочешь найти? Вернее, как?

– Не знаю. Пытаюсь найти человека, который мог бы подходить по фенотипу. Но тут ни одного рыжего или хотя бы блондина.

На предпоследней странице мы находим вдвое сложенное фото. Оно не похоже на остальные. Во-первых, это снято на обычную плёнку, а не на полароид. Во-вторых, оно потрепанное и лежит не так аккуратно, как остальные. Марго берёт его в руки.

На задней стороне что-то написано корявым почерком.

– Прочитай, пожалуйста.

– «Что с того, что мы немного того? Что с того, что мы хотим танцевать?». Это из Цоя.

– Понятно.

Марго переворачивает фото. Оно очень странное. Дискотека в 90-х. Кто-то сфотографировал среди толпы подростков пару. Девушка со светлыми волосами по плечи, в чёрной майке и чёрной кожаной юбке. У молодого человека короткие волосы торчат во все стороны, на нём кожанка с шипами. Они целуются, их лиц не видно. Но, судя по всему, это Зоя Юрьевна с… кем-то.

– Это он! Я тебе точно говорю, это он! Рыжий, небольшой рост. Это он.

Приглядываюсь. Из-за вспышки непонятно, какого цвета волосы.

– Ты уверена?

– Посмотри, какая у него белая кожа, – она даёт мне рассмотреть поближе, – у него точно рыжие волосы.

Пожимаю плечами.

Ключ поворачивается в замке. Лай собаки. Тётя Лида вернулась.

Она заходит на кухню.

– Как ваш интерес? Удовлетворён?

– Теть Лид, а это кто? – Марго показывает ей фото.

Она надевает очки, чтобы посмотреть на снимок.

– А, это Пашка Миронов. Воздыхатель твоей мамы. Они вместе уехали в Москву поступать.

Марго смотрит на меня с выражением лица: «Вот видишь?».

– Я заберу снимок себе?

– Ну, забери, если хочешь.

– Охренеть! – говорит Марго, когда мы уже выходим во двор Толстовского дома, – охренеть. Я узнала его имя. И у меня теперь есть его фото.

– Если это правда твой отец, ты могла бы быть Мироновой Маргаритой Павловной. Красиво звучит.

– Иди ты, – она толкает меня в плечо.

– Ты поговоришь об этом с мамой?

– Нет. Зачем?

– Ты не хочешь узнать, кто он и что произошло?

Марго пожимает плечами.

– Не сейчас. Я пока не готова. Не готова узнать, что, возможно, он – кусок дерьма, который бросил нас с мамой. А, возможно, и нет. Я столько лет жила с худшими мыслями… Сейчас мне достаточно знать, что в какой-то момент – неважно, в какой. Может, в одну ночь, из-за которой появилась я. Может, это была неделя, несколько месяцев или год. В общем, в какое-то время – они были счастливы. Вместе. И это фото тому доказательство.

Улыбаюсь. Целую её в щёку.

Марго берёт фото и кладёт его в кошелёк.

3.

– Ну что, как поездка? – спрашивает Зоя Юрьевна, – как вам Питер?

Мы сидим на заднем сиденье машины, оба сонные после поезда. Я вообще надеялся, что посплю у Марго на плече, но, видимо, не судьба.

– Честно говоря, я теперь ненавижу этот город. Одно разочарование. То, как он выглядит в Инстаграме – сплошной обман.

– Да, он на любителя, – соглашается со мной Марго.

Зоя Юрьевна усмехается.

– Знакомые мне говорили, что в этот город можно влюбиться только после нескольких визитов. Тогда становится понятно, в чём его прелесть. Но мне, например, Москва тоже больше нравится. Быстрый темп жизни, нормальная погода, большое пространство. Мне это ближе.

Пауза. Отлично, можно прикорнуть. Сползаю вниз по сиденью.

– Я рада, что вы всё равно съездили, развеялись. Перед экзаменами как раз то, что надо.

О нет, только не про экзамены. Делаю вид, что сплю.

– Мам, мне нужен репетитор по русскому. Желательно, логопед. Иначе я могу не сдать, мне кажется.

– А экзамен когда?

– 27-ого мая.

– А не поздно ли ты опомнилась? Ох, Марго… ладно, я поищу кого-нибудь. Будешь заниматься 2 или 3 раза в неделю.

– Ладно. Спасибо, мам.

Марго взбивает подушку.