Громче, чем тишина. Первая в России книга о семейном киднеппинге

Веста Спиваковская Громче, чем тишина. Первая в России книга о семейном киднеппинге

* * *

Предисловие

«Этого не может быть!» – вот что я слышу последние семь лет чаще всего.

Моя история – это смесь судебного произвола, зловещих совпадений, слепых пятен в законе, клеветнических инсценировок, родовых динамик, мировоззренческих конфликтов, несправедливых обвинений, а также – абсурда, кафкианства и мистики. Ну и результат моей наивности, конечно.

Кто-то уверен, что все это лишь постановка. Кто-то видит в ней исключительно черную магию и «отработку кармы». Однако многие все же предпочитают считать, что это «просто семейный конфликт», и держаться подальше.

Итак, меня зовут Веста. Мой личный апокалипсис случился летом 2010 года, когда у меня похитили двухлетнюю дочь. Более семи лет и по сей день я не вижу свою Ксюшу. Бывший муж и свекровь решили навсегда разлучить нас. В книге, которую вы держите в руках, описана хронология событий с того момента, что навсегда изменил мою жизнь.

Я решила опубликовать эту книгу по нескольким причинам. Во-первых, потому, что меня слишком долго заставляли молчать. Роман Проценко, а также его семья и сообщники, вероятно, исполнены уверенности, что можно бесконечно прятать не только маму от Ксюши и Ксюшу от мамы, но и скрывать правду о том, что случилось с мамой Ксюши на самом деле.

Пока готовилась эта книга, Роман Проценко, похитивший Ксюшу, стал финалистом престижного конкурса «Лидеры России – 2018». Это обстоятельство указывает на многое. В частности, на то, что демонстративное пренебрежение к закону – легитимизировано, а сам госслужащий, забравший у матери ребенка, может легко оказаться в будущей «элите» управленцев России.

Во-вторых, описывая события, происходившие со мной на протяжении долгих лет в поисках и борьбе за ребенка, я надеюсь помочь таким же, как я сама, родителям – матерям и отцам – не отчаиваться и не сдаваться. Эту книгу кто-то уже окрестил «пособием» на тему «Что делать, если у вас украли ребенка?».

Моя история также о том, как жить, когда кажется, что изменение ситуации так же невообразимо далеко от вас, как и смирение с ситуацией.

В-третьих, книга писалась на протяжении долгих шести лет… За это время я буквально прожила несколько разных жизней и могу сказать, что умирать страшно только первые три раза. Благодаря подробной «летописи» в книге можно проследить некоторые из этих трансформаций. Несмотря на то что мне самой бывает некомфортно читать некоторые главы, я оставляю их такими, какими они были написаны. Ведь историю не всегда возможно переписать: ее можно лишь интерпретировать, а я предпочитаю не играть со смыслами, а оставаться честной даже в своем писательском несовершенстве, да простит меня читатель.

«Громче чем тишина» начиналась как дневник и письма к дочери. В начале пути письменная фиксация треснувшей «реальности» помогала мне просто не сойти с ума, и я даже не думала, что когда-либо опубликую этот личный «саспенс».

Однако процесс запустил осознание того, что именно молчание делает из жертвы жертву. Многие из нас столкнулись с насилием в той или иной форме, но в нашем обществе по-прежнему не принято публично высказываться об этом. Мне бы хотелось вдохновить людей не только на то, чтобы обращать внимание, если рядом происходит что-то вызывающее беспокойство, но и не бояться об этом говорить. Так мы станем более чуткими друг к другу и в особенности к тем, кто отважился не хранить молчание.

Более семи лет вынужденной разлуки с Ксюшей подарили мне встречи с десятками, а затем и сотнями матерей, отважных и беспомощных (при современной правовой системе) женщин, которые днями, неделями, годами живут с подобным горем в сердце. Каждая из таких историй не менее потрясающая, чем написанная здесь.

«Семейный киднеппинг» в России проявил не только дыру в законодательстве, но стал настоящим стихийным бедствием, незаметным при этом для большинства граждан страны. Он объединяет родителей в борьбе за свои права, но при этом оставляет их в «одиночной капсуле» общественной стигмы. Отсутствие реакции законодателя вынуждает меня делать из личной трагедии публичную, чтобы вновь заставить наше правительство обратить внимание на недостаток существующих правовых механизмов в разрешении семейных конфликтов.

Пока рейдерский захват собственных детей происходит ежедневно и остается безнаказанным, пока разлученный родитель не имеет действенных правовых инструментов для защиты своих гражданских прав, пока правами ребенка распоряжается тот, кто сильнее, я могу сказать лишь одно. Моя собственная травма уже перестала быть личной, но стала общей, публичной травмой. Эта книга является попыткой обратить внимание на острую и очень больную общественно-политическую рану. Залечивать раны в публичном поле не только становится трендом (о чем ярко свидетельствуют флешмобы #янемогумолчать и др.), но и является необходимой практикой!