Громче, чем тишина. Первая в России книга о семейном киднеппинге

Но меня опередили и здесь! На том, что казалось мне абсолютно безопасной частью моего прекрасного доброго мира, стояла железная ловушка из мира нового и враждебного. Неужели мне не позволят вернуться даже в свое прошлое?

Я быстро решила, что попаду в квартиру любой ценой. Ощущая за собой полное право на проникновение в собственный дом, я вызвала рабочих, которые вскрыли замки. Без лишнего шума и суеты дверь покорилась, и я наконец переступила порог дома.

Первое, что бросилось в глаза, – наши фотографии. Развешанные на стенах портреты были сорваны, рамы и стекло разбиты, а редкие фрагменты наших с Ромой счастливых лиц хаотично валялись на полу.

Медленно и осторожно я обошла квартиру, стараясь не наступить на разбитое стекло. От прошлого не осталось и следа: все было уничтожено и тщательно затерто, как будто меня здесь никогда не было. Все мои и Ксюшины вещи, даже документы, из квартиры исчезли. Открывая дверцы комода и ручки шкафов, я находила лишь пустоту. Вернувшись в коридор, я с надеждой посмотрела на пузатый шкаф-купе. Его зеркальная дверь, как всегда, безропотно поддалась легкому касанию. Пустые полки вопросительно уставились на меня. Вдруг огромная зеркальная поверхность, слегка простонав, сорвалась с верхней петли и завалилась набок. В зеркале, как в гостиничном номере, отражались лишь безликие предметы мебели. Я бросилась в комнату к стеллажу, на котором были расставлены Ксюшины фотоальбомы. Полки, конечно же, пустовали. Пропал и детский дневник, который я вела с начала беременности. Ксюшины вещи из квартиры также исчезли, как и медицинские карточки и справки, собранные к детскому саду. Вандализм уже стал моим спутником. Одной и той же рукой закрывались родные двери, расхищались дорогие мне вещи, подписывались бумажки, которые стирали с лица земли все, что было когда-то основой моей жизни. Это разоренное гнездо меньше всего походило на наш дом.

Мне оставалось лишь горько плакать среди обломков словно потерпевшей кораблекрушение квартиры, пока не приехали мои друзья и не предложили вызвать милицию. Мы сели на кухне в ожидании сотрудников, но эта кухня уже не была той, на которой я когда-то готовила, играла с Ксюшей и принимала гостей. Ни валерьянка, ни друзья рядом не помогали успокоиться. Приехали сотрудники местного отделения милиции. Я давала им под диктовку объяснения, они составляли опись пропавшего имущества, безмолвно фотографируя разорванные пополам наши с Ромой и Ксюшей семейные фотографии, с которых смотрели улыбающиеся лица некогда любивших друг друга людей. Все кончено. Но подождите. Ведь на этом не заканчивалась история… По факту «взломанных» замков семья Проценко еще долго пыталась возбудить против меня уголовное дело – якобы в квартире в тот день на «ответственном хранении» в кухонном шкафчике находились личные деньги моего свекра Бориса, в твердой валюте. Он даже не стеснялся указывать сумму наличности – 2500 евро. Странно, но эта инсинуация в тот раз не сработала. Хотя, как выяснилось значительно позже, с некоторыми сотрудниками местного отделения полиции у Проценко уже в то время были установлены довольно тесные и взаимовыгодные отношения.