Громила

- Ага, - прервал его Хэйс. - Поле Коттера, едрен батон! Я там "петуха" окунал, шеф, драл там грязные дырки чаще, чем старик Коттер затаскивал задницу на свой трактор. Чем грязнее, тем лучше, сами знаете. Благослови Господь деревенских девок, ага! Если нельзя учуять грязную дырку за милю, чего в этом хорошего, скажите? Грязная, вонючая писька  - лучшая писька. От нее волосы на яйцах расти начинают. Она оставляет на члене что-то вроде глазури, скажу я вам. Если как следует потрахаешься, потом приходится отдирать ее, чтобы поссать. Вонь из такой грязной "киски" сшибает, что удар по морде! В Библии говорится, Бог вознаграждает людей. Так и есть, он посылает нам, деревенским парням пылких, грязных, вонючих девок. Да, шеф?

В желудке у Киньона что-то перевернулось, а брови нахмурились от такого столь несдержанного замечания. К тому же он сомневался, что Всевышний имел в виду грязных девок, когда хотел вознаградить людей. Да и не то, чтобы он очень хорошо относился к молодому патрульному, потому что сам давно уже не окунал свой хрен ни в какую дырку - ни в вонючую, ни в какую. Возьмем, к примеру, его жену Карлин. Когда он женился двадцать лет назад, это была хорошенькая стройная фея. Но, как и большинство хорошеньких стройных фей, сказав "Да" у алтаря баптистской церкви "Дар Божий", она уже через два дня махнула на себя рукой. И моментально заплыла жиром. Киньон частенько просыпался посреди ночи и удивлялся, какого хрена эта 1200-фунтовая беркширская свинья храпит рядом с ним в кровати. А еще пердит, рыгает и все такое.

Он со скрипом прогнал от себя эту картину, и сам рыгнул. Те огромные жаренные свиные окорока, которыми он набил брюхо в обед, были восхитительными. Доллар девяносто девять центов за тарелку в закусочной мисс Джун, а он взял три. Ох. Человек может отличить хороший окорок от плохого - по отрыжке.

- И все-таки, Хэйс, как я уже говорил, мне позвонил Тритт и сказал, что видел у Поля Коттера нечто ужасное. Сказал, что это было похоже на...

- Во! - хлопнул по колено Хэйс. - Помню, однажды я, Дюк Кодилл и Харли Мак Рид бухаем в "Перекрестке", и туда заходит Сара Сью Наттер. Она была месяце на шестом, но мы и так это знали, потому что уже весь город был в курсе, что она трахается со своим папочкой чуть ли не с двух лет. Короче, подходит она и говорит, что перепихнется с всеми нами. Поэтому мы закинули ее похотливую задницу и огромные дойки в кузов нашего побитого пикапа "Чеви" и двинули прямиком на Поле Коттера. Шеф, мы драли эту девку в грязи несколько часов. Она вопила, кончала всю дорогу, и во всю глотку просила еще. Да так, что ее, наверное, в Биг-Роке было слышно. "Сильнее, сильнее!" - продолжала она орать. Едрен батон, шеф, мы драли ее так крепко, что слышно было, как у нее молоко чавкает в дойках. Огромных, как пара арбузов, которые можно найти на Гримальдиз Маркет по полбакса за штуку. И клянусь, каждый из нас заложил в эту дырку по четыре заряда молофьи. Каждый, не вру! Эта боевая сучка опустошила наши яйца, шеф! Но, даже приняв в свою дырку по четыре струи спермы - то есть по четыре струи от каждого, шеф - всего двенадцать - она продолжает просить еще. Конечно, мы все знали, что, наверное, не очень круто драть по кругу девку на сносях. Но, блин, шеф, она просто продолжала просить, поэтому мы подумали, что будет не по-джентльменски игнорировать желание дамы. И вот, лежу я на ней, долблю ее дырку со скоростью миля в минуту, и думаю, как бы кончить в пятый раз за ночь, как вдруг - бац! - она берет и начинает орать, что есть мочи. А потом я слышу треск, будто ветка березы сломалась. Поэтому я слезаю с нее, смотрю вниз, и, клянусь, вижу, как у нее из письки лезет какая-то хрень. Ага, мы драли эту похотливую оборвашку так сильно, что у нее случился выкидыш прямо посреди Поля Коттера, в кустах сои! И вот смотрю я на эту хрень, и вижу в ней маленького спиногрыза!

- Ради бога, Хэйс! - буквально взревел Киньон. Он с трудом сглотнул, подавив рвотный позыв. - Я чуть не блеванул от твоего дерьма.

- Это не дерьмо, шеф, это правда, - продолжил свое повествование Хэйс, - И, конечно, мы с Дюком и Харли Мэком почувствовали себя очень хреново от того, что стряслось. Так сильно ее трахали, что получился выкидыш. Мы так ей и сказали. А знаете, что она сделала, шеф. Клянусь, это правда. Она вылезла из этого месива, отряхнулась, улыбнулась и сказала, "Спасибо, мальчики. Не хотела носить этого спиногрыза. Иначе родился бы дебиленок, из-за того залетела от папашиного семени. Еще увидимся!" Потом берет и уходит прочь, оставив спиногрыза в куче той хрени на съеденье опоссумам.

От такой картины к лицу Киньона прихлынула кровь, а куски окорока в брюхе принялись отплясывать буги-вуги.

- Боже Всемогущий, сынок, это, наверное, самое мерзкое, что я когда-либо слышал, - прохрипел он, вытирая лоб рукавом.