Громила

- Едрен батон, шеф, - возразил Хэйс, - да это еще фигня. Вот, в другой раз я подцепил Кэри Джейн Уеллс, которая голосовала у моста Олд Говернор Бридж. А телочка, скажу я вам, была, что надо! С задницей, едва вмещающейся в шортики, и огромными сиськами, торчащими из-под желтой блузки. Светлые волосы до лопаток и длинные загорелые ножки... Едрен батон, да у меня от одной мысли о ней встает. Короче, я подбираю ее, и она первым делом улыбается мне и говорит, "Мика Хэйс, если ты настоящий мужик, ты отвезешь меня прямиком на Поле Коттера, потому что я очень хочу кое-чего!"

Патрульный Хэйс расплылся в ухмылке.

- Едрен батон. Я чуть не кончил, когда услышал эти ее слова. Поэтому я естественно двинул на Поле Коттера, и не прошло двух минут, как мы уже кувыркались в кустах сои голышом, и член у меня рвался в бой, ага! Но только я собирался раздвинуть ее длинные, загорелые ножки и вставить ей свой "петушок", как она берет и говорит что-то вроде, "Гм... э... не думаю, что ты захочешь засунуть его туда, Мика". А я ей, "О чем ты говоришь, Кэри Джейн! Только гомик не захочет сунуть в тебя свой хрен!" А она и говорит, "А ты взгляни", раздвигает ноги, шеф, и тычет на свою дырку. Я чуть не сблевал прямо там, на кусты сои, потому что, понимаете, шеф, дырка у Кэри Джейн была... о, господи... была какая-то...

Киньон флегматично выбросил бычок в окно патрульной машины.

- Завязывай, Хэйс. Не хочу это больше слушать...

- ... какая-то... заразная, шеф! Я смотрю на ее письку, а она у нее вся в каких-то узелках, прыщиках, бородавках, огромных красных болячках и прочей хрени. Едрен батон, вот гребаный стыд, шеф! Такая красотка, а трахнуть не можешь, потому что ее писька кишит заразой. Она у нее была похожа на груду раздавленной малины! Я хотел дать ей по башке за то, что она испортила себе всю дырку инфекциями. А у меня стоит, как полено, понимаете. Трахаться хочу - мочи нет, но - едрен батон - я же не спятил, чтоб совать свой хрен в эту помойку...

- Так, хватит, Хэйс, - скомандовал Киньон. Новые образы лишь усилили брожение в желудке.

Но Хэйс словно не слышал.

- Нужно быть чокнутым, чтобы совать туда "петуха", как сильно бы не хотелось. Поэтому я говорю, "Хорошо, Кэри Джейн! Какого хрена ты притащила меня сюда, на Поле Коттера? Только чтобы показать мне письку, которую даже пес не стал бы трахать?" А она просто улыбается, встает на четвереньки, оглядывается через плечо и говорит, "А вот задница у меня не заразная, сладкий." И я скажу вам, шеф, это была лучшая задница из тех, что я видел. Нет, там не было ни болячек, ни узелков как на письке, поэтому я сделал то, что сделал бы любой нормальный парень. Я плюнул на свой "стержень" и вставил прямо туда, шеф. Было не очень тесно, должен я сказать, но я и не ожидал, что буду в ее дупле первопроходцем. Черт, дырка, как дырка. Поэтому деру я ее в хвост изо всех сил, шеф, уперев мордой в грязь. А потом кончаю прямо ей в "гудок"! Да я целую вечность так классно не кончал. Спермы вышло столько, что я уже подумал, будто писаю!

- Хэйс, заткнись уже, ради всего святого, - простонал из-за руля Киньон.

Но патрульный первого класса Хэйс к сожалению не затыкался, потому что ему нужно было рассказать историю. И рассказать до конца. А какая хорошая история бывает без конца? Молодой офицер хихикнул с пассажирского сидения и даже почесал себе промежность.

- Скажу вам, шеф, бабы могут быть грязными сучками, если захотят. Ведут себя, как ангелочки, когда расхаживают по улице, но как только скидывают одежду, все, как одна превращаются в похотливых свиней... И спасибо Богу за них. Потому что, понимаете, шеф, после того, как я залил молофьей ей гудок и вытащил хрен, она поворачивается, толкает меня в соевые кусты и говорит, "Только не думай убегать, Мика Хэйз, потому что мы еще не закончили. Смотри, я хочу тебя облизать!" Я опускаю глаза на свой член, он еще даже упасть не успел, но я вижу - о, господи, шеф - мой член заляпан ее дерьмом. Но самое страшное что...

- Заткнись, Хэйс! Просто зат...

- что ее дерьмо все в кукурузных зернах, понимаете. Но это ее нисколько не беспокоит. Клянусь, и потом она начинает мне отсасывать, как обещала. У меня он опять в полной боевой готовности, и я даже еще раз кончил. Выпустил заряд молофьи прямо ей в "хлебальник"! Но в "хлебальник" ей попало не только мое семя, шеф. Потому что когда она закончила, я снова посмотрел на свой член, и на нем не было ни пятнышка. Ага, и все это кукурузное дерьмо исчезло. А потом она смотрит на меня, шеф, улыбается, и говорит, "Мика Хэйс! Вкусней кукурузного початка я не пробовала!"

Киньон свернул к обочине, и даже не остановив полностью патрульную машину, принялся с низким, пульсирующим рыком блевать из окна. Все вышло из него горячими брызгами - картофель по-домашнему с маслом и сладким луком, пара чашек яванского кофе, и целых три тарелки жаренных свиных окороков из закусочной мисс Джун, которые доллар девяносто девять центов за порцию.

***