Громкое дело

Она опустилась на землю между двумя могилами. Чарльз умер в возрасте двенадцати лет. Фотография Люси также имелась на кресте, но она потускнела настолько, что можно было различить только контуры волос девочки. Безлицая Люси, на ее могиле росла высокая трава.

Интересно, решили бы Чарльз и Люси родиться, будь у них возможность выбирать? Как она хотела задать им этот вопрос, они же прошли весь путь туда и назад и знали ответ.

Бабушка определенно остановилась бы на данной альтернативе. Она любила жизнь. Находила удовольствие во всяких мелочах вроде того, чтобы собирать грибы и зажигать свет, смотреть развлекательную телепрограмму по пятницам.

А она сама?

У нее перехватило дыхание. Она увидела очень явственно бабушку перед собой. Как та выловила ее из проруби, когда она семилетняя пошла по льду озера Хошё (захотела проверить, выдержит ли он). Как принесла лестницу, когда она забралась очень высоко на лиственницу возле угла дома и не осмеливалась спуститься. Бабушку, которая призывала ее поступать на факультет журналистики, пусть никто в родне никогда не учился в университете: «Откуда ты узнаешь, справишься или нет, если не попытаешься?»

Анника сглотнула комок в горле. Итак, если бы она стояла у ворот в земную жизнь и ее спросили, хочет ли она попробовать, как она ответила бы? «Нет, похоже, там слишком много проблем». Неужели в первый и единственный раз отказалась бы от чего-то неизведанного и, возможно, требовавшего определенных усилий исключительно из соображений личного комфорта?

Она запрокинула голову, посмотрела на дождевые облака.

Значит, она сделала свой выбор.

Решилась прийти сюда. Пожалуй, это сыграло главную роль. Пожалуй, сюда приходят исключительно на добровольных началах. И Чарльз, и Люси тоже выразили такое желание.

Она прищурилась в направлении Лангата-Роуд, ее взгляд приземлился на еще коричневую могилу любимой супруги, матери бабушки.

Восход: 1960 г. Закат: 2011 г.

May the Lord rest her in peace[38].

Восход солнца. Закат солнца. Как красиво.

Ее фотография еще выглядела вполне прилично. Она имела курчавые волосы и носила большую белую шляпу.

– Анника.

У нее мороз пробежал по коже, и она посмотрела в сторону ворот. Халениус вышел из машины и махал ей рукой.

Погребальная процессия продолжалась, но через громкоговоритель уже никто не вещал.

Очередной самолет пролетел на малой высоте.

Она побежала к воротам.

– Где? – спросила, переводя дух.

– Не здесь, – ответил Халениус. – Нам надо ехать дальше.

Она тяжело дышала, адреналин бурлил в крови.

– Что случилось?

– Новые приказы, через эсэмэс. Нам надо проехать церковь Источника жизни и оставить деньги на плато над Киберой. Запрыгивай.

Атмосфера в машине была наэлектризованной. Фрида жевала нижнюю губу, посматривая по сторонам из-под своих очков. Она говорила о разных местах и улицах, теребя рукой рычаг переключения скоростей: «Одна церковь Источника жизни находится около аэропорта, но это в другом конце города, они, пожалуй, имеют в виду разворотную площадку над Машимони, позади Нгонг-Форест-Роуд, у самой реки…»

Анника повернулась и бросила взгляд через заднее стекло в направлении кладбища. Деревья возвышались над забором как раз в том месте, где они припарковали машину, их зеленые листья, прорвавшись сквозь колючую проволоку, свисали с другой его стороны, однако в них имелся просвет, и сквозь него она могла видеть, что участники похорон, закрыв зонты, потянулись к выходу.

Почему они получили новый приказ? Неужели она совершила какую-то ошибку? Может, наблюдатель похитителей находился среди прощавшихся с покойным?

Фрида переключила скорость, машина рванулась с места, а люди на кладбище исчезли за зеленью.

Они повернули на небольшую дорогу. Асфальт закончился, Фрида сбросила скорость. Теперь они ползли вперед, делая пять километров в час. Ехали наравне с запряженными ослами телегами и людьми на тяжелогруженых велосипедах.

Анника сидела посередине сиденья, как можно дальше от дверей, настороженно поглядывая по сторонам, и то, что она видела, лишь усиливало ее беспокойство.

Все ближе подходившие к дороге убогие домишки, втоптанный в землю мусор по обочинам, коза стояла и ела на горе всякого хлама.

А на полу около ее ног лежал миллион сто тысяч долларов. Вдруг их могли увидеть с улицы? Что случилось бы, узнай о них те, кто находился снаружи? И где они смогли бы спрятать какие-то деньги здесь?

Они миновали мужчину, продававшего клеенку, женщину с ребенком на спине. Казалось, тысячи глаз смотрели им вслед, когда они сейчас тащились по ямам и ухабам.

Потом автомобиль вздрогнул от глухого удара. Анника покачнулась и вцепилась в сиденье. Фрида затормозила.

– В чем дело? – спросила Анника. – Что это было?

Фрида потянула за ручной тормоз, сняла солнечные очки и широко открытыми глазами посмотрела на Халениуса.

– Действуй точно так, как ты вела бы себя, не будь нас с тобой, – сказал он тихо.

Фрида несколько раз торопливо вздохнула и открыла дверь, вышла наружу и крикнула:

– Аша! Мсипиге маве!