Громкое дело

– Анника? Я знаю, что ты дома.

Он вжал до конца кнопку звонка и давил, давил и давил на нее. Звук разрезал воздух и пронизывал весь этаж. Анника не трогалась с места и старалась держать себя в руках. Они хотели, чтобы она открыла, и попросила их завязывать, и предстала перед ними, как и требовалось, – расстроенная, с вытаращенными глазами и вроде как безутешная.

Халениус высунул голову в прихожую, его волосы стояли торчком.

«Ты не должна открывать?» – спросил он с помощью жестов.

Анника покачала головой.

– Чем это вы тут занимаетесь? – прогремел бас на лестничной площадке.

Это был Линдстрём из соседней квартиры. Комиссар полиции на пенсии, с таким не поспоришь.

Звонок резко оборвался.

Анника снова приложила ухо к двери.

– Мы из средств массовой информации… – начал Боссе тихо.

– Ваше поведение подпадает под шестнадцатый параграф шестнадцатой статьи уголовного кодекса. Исчезните отсюда, пока я сильно не огорчил вас.

Она услышала шум шагов по каменному полу и вой ветра, когда лифт пришел в движение. Дверь Линдстрёма захлопнулась.

Анника перевела дух и посмотрела на Халениуса.

– Легкий ужин? – спросила она и направилась на кухню.

Андерс Шюман уже стоял в дверях, собираясь домой, когда подтвердились данные об убитом французе и обнародовали новое видео похитителей. Обстановка сразу резко накалилась, он развернулся на 180 градусов и снял куртку снова. Честно говоря, это не играло особой роли. Его жена проводила выходные в спа-отеле в женской компании, и дома его ждала только замороженная рыбная запеканка и биография Пальме «Нас ждут прекрасные дни», написанная Хенриком Берггреном. Конечно, дьявольски хорошее описание шведского двадцатого столетия на примере фамилии Пальме вообще и Улофа в частности, но оно вполне могло подождать.

Он расположился у своего компьютера и пробежался по Интернету, чтобы посмотреть, как в мире отреагировали на второе послание похитителей, в ожидании возвращения Хеландера, который выехал на Кунгсхольмен, где в постирочной нашли безжизненное тело пожилой женщины. Судя по полученной информации, ее смерть вряд ли удалось бы связать с их серийным убийцей, но нельзя выиграть войну за тираж, полагаясь исключительно на случай.

Стоило ему увидеть, как репортер появился вдалеке у входа, он сразу же поднялся и отодвинул свою стеклянную дверь в сторону.

– Хеландер? Зайди сюда на минуту.

Репортер повесил сумку с компьютером и куртку на стул около выпускающего редактора и направился к его закутку.

– Становится тяжеловато добираться, – сказал он и закрыл дверь за собой. – Семидесятипятилетняя дама, без внешних признаков насилия, она раньше перенесла два инфаркта. Когда мы прибыли, тело уже увезли, но нам удалось сделать фотографию помещения и взволнованной соседки на переднем плане…

Шюман поднял руку.

– Ты слышал, что сомалийские похитители начали лишать жизни заложников?

Хеландер кивнул и сел на стул для посетителей.

– В Северном Судане и в Нигерии вчера вечером прошли демонстрации в поддержку их требований открыть границы, снизить или отменить покровительственные пошлины, – сказал Шюман и махнул рукой в направлении своего компьютера. – Концентрационные лагеря в Ливии необходимо распустить и «Фронтекс» ликвидировать.

– Вот черт, – буркнул Хеландер и поднялся, чтобы лучше видеть изображение на мониторе.

Шюман повернулся, давая репортеру возможность читать.

– Пока еще речь не идет о каких-то масштабных волнениях, но кто знает, чем все закончится, – сказал Шюман.

Хеландер молча просмотрел несколько телеграмм.

– У мятежников нет серьезных лидеров после того, как убили Бен Ладена, – сказал он и снова опустился на стул. – Хотя наш парень, пожалуй, сумеет поднять упавшее знамя.

Шюман вздохнул скептически.

– Думаешь? Никто, похоже, не знает ничего о нем, даже ребята из Лэнгли. Паладины обычно не возникают ниоткуда. Бен Ладен был учеником Абдуллы Аззама, он принимал активное участие в борьбе с Советским Союзом в Афганистане, прежде чем основал «Аль-Каиду».

Хеландер положил в рот порцию жевательного табака.

– Наш парень тоже, возможно, воин, – сказал он. – То, что мы ничего не слышали о нем, не имеет никакого значения, в Африке происходит масса вооруженных конфликтов, на которые всем наплевать. И риторике он где-то ведь научился.

– Видел я чуть раньше нашу комиссаршу по телевизору, – сказал Шюман. – Она, похоже, не особенно настроена упразднять «Фронтекс».

Хеландер ухмыльнулся и затолкал табак под губу.

– Шутишь? Это же ее фундамент, и совершенно правильно. Подумай сам, какой хаос начался бы на Средиземном море при всех восстаниях в Северной Африке без патрульных судов «Фронтекса», черт, можно было бы добраться, не промочив ноги, до Ливии по головам потока беженцев. Нам всем еще дьявольски повезло, что она столь непреклонна.

Крики в редакции заставили Шюмана и Хеландера оторвать глаза от экрана.

Патрик спешил к стеклянной клетке главного редактора, размахивая над головой, как флагом, только что распечатанным сообщением.