– И все разговоры о том, что они распускали руки и угрожали своим благоверным, само собой, просто ложь и пустая болтовня, – констатировала Анника.
– Естественно. Муж, осужденный за избиение своей жены, фактически абсолютно невиновен, а если он и ударил ее несколько раз, то вовсе не так сильно, как она утверждала.
– В общем, она была сама во всем виновата, – сказала Анника.
Мобильник пискнул снова, оповещая еще об одном эсэмэс. На улице начало темнеть, вероятно, все небо закрыло облаками или день подошел к концу. Она не знала точно причину.
– Вопрос в том, о чем я, собственно, могу написать. Не годится ведь просто позволить мужикам распинаться об их невиновности. Тогда пришлось бы раскладывать все по полочкам, а на это нет места.
– Главная проблема со всеми убийствами, – поддержала ее Анника. – У нас есть доступ только к одной версии каждого дела.
– Я могу дать читателям возможность самим сделать выводы, – предложила Берит.
– В большинстве своем они поверят мужьям, – заметила Анника и развернула газету. – Сколько из них арестованы, ты говоришь?
– Только Бархам Сайфур, кузен Налины Барзани. Если его выпустят, то вышлют, поскольку родственная связь, благодаря которой он находился здесь, исчезла.
– Ничего себе, – сказала Анника. – Я и не подумала об этом.
Ее телефон осторожно подал голос, ей звонил еще кто-то.
– У меня вторая линия, – сообщила она. – Мне надо ответить.
– А я должна писать, – сказала Берит. – Балансировать на тонкой проволоке.
Анника отключила Берит и ответила на вызов.
Это была Анна Снапхане.
– Я стою как раз напротив твоего дома. Могу подняться?
Анна Снапхане сверкала и переливалась, когда шагнула в прихожую, и все благодаря топику с блестками, браслету со стразами и спрей-блесткам в волосах.
– Ну, вот и на моей улице праздник! – воскликнула она и обняла Аннику. – Наконец все срослось.
Анника обняла ее в ответ и улыбнулась:
– Поздравляю. И что у тебя срослось?
– Сейчас мне действительно надо бы выпить, но я довольствуюсь только кофе.
Анна Снапхане уже много лет не употребляла алкоголь.
Анника пошла на кухню и поставила кипятить воду.
– Как только мне в первый раз заплатят за мою новую серию интервью, я куплю тебе настоящую кофейную машину, – заявила Анна Снапхане, расположившись за кухонным столом.
Анника удивленно посмотрела на нее.
– Зря сомневаешься, – сказала Анна. – Они ухватились за мою идею.
Анника лихорадочно попыталась вспомнить, говорила ли Анна об этом раньше?
Ее подруга всплеснула руками:
– Ты рассеянная, как старая коза. «Медиатайм»! Сама же обещала помочь мне. Только не говори, что забыла об этом.
– Само собой, нет, – ответила Анника и насыпала растворимый кофе в чашки.
Анна взяла свою сумочку, многоцветную вещицу с золотистыми заклепками и ужасно дорогим логотипом, выловила оттуда блеск и подкрасила губы. Анника тем временем налила воду в чашки и поставила их на стол.
– Шефы «Медиатайм» просто бьют копытами от нетерпения. Они хотят, чтобы я начала немедленно. Тебя это устроит?
Анника улыбнулась ей и достала молоко из холодильника. Анна следила за своим здоровьем и не употребляла ни сахар, ни сдобные булочки.
– Звучит просто замечательно. И что это за фирма?
– Современный медиаконцерн, у них есть цифровой телеканал, который вещает через Интернет, цифровой радиоканал с музыкой и новостями и бюро новостей в Сети.
Анника замерла посередине кухни с молоком в руке.
– Mediatime.se?
– У них действительно журналистика нового типа, они осмеливаются публиковать такое, чем никто другой не хочет заниматься.
– Это ведь они обнародовали данные о том, как министр финансов шикарно отремонтировал свою квартиру с помощью незаконной рабочей силы?
Анна всплеснула руками снова:
– Я же всегда говорила, что соцдемы только и делают, что гребут под себя и мошенничают.
Анника осторожно опустилась на стул около стола. У нее создалось ощущение, словно на кухне внезапно невесть откуда появился слон, что-то большое и серое, забравшее весь кислород.
– Анна, – сказала она. – Какую идею ты им продала?
– Серию интервью, – ответила Снапхане. – Серьезную программу с интересными людьми. Под названием «Анна уладит все». Это же здорово? Я буду беседовать и помогать людям. И ты мой первый гость.
Анника обхватила руками чашку и почувствовала, как кипяток обжег ей пальцы.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она, хотя уже прекрасно знала ответ.
– Ты расскажешь о похищении, – сказала Анна. – У нас будет куча времени, двадцать пять минут. Ты будешь говорить только о том, о чем сочтешь нужным, и я не стану подталкивать тебя.
Она нагнулась через стол и взяла Аннику за руки.
– Все будет на твоих условиях, – продолжала она. – Мне же придется приспосабливаться к тебе. И тебе не понадобится делать это в какой-то анонимной телестудии, мы можем расположиться у тебя дома. Здесь, за кухонным столом или в детской комнате…
Анника высвободила руки. Слон заполнил все пространство комнаты, все шкафы и ящики, холодильник с морозильником и микроволновку, он угрожал вмять ее в стену и выдавить стекло выходившего на Бергсгатан окна.
– Анна, – сказала она. – Ты же все это не всерьез?