Громов

Моджахеды сражались непримиримо. Бойцы Ахмад-шаха Масуда дрались яростно, но по-рыцарски. Каким образом возникли эти особые отношения, мне неизвестно, но возникли они именно на основе взаимного уважения, которое негласно существовало между двумя этими большими военачальниками. И я думаю, что обе эти очень крупные личности, безусловно, во многом формировали друг друга. Они были достойными врагами. Тут вполне можно сказать: «Скажи мне, кто твой враг, и я скажу тебе, кто ты».

В декабре 1999 года в газете «Московский комсомолец» было опубликовано обращение Громова к ветеранам Афганской войны, из которого становится понятно, что взгляд генерала на это историческое событие не изменился.

«Двадцать лет назад советские войска вошли в Афганистан. Никто из нас тогда не мог предположить, что это решение руководства СССР положило начало войне, которая длилась более девяти лет.

Сейчас, по прошествии двух десятилетий, мы понимаем, что участие Вооруженных Сил в решении проблем Афганистана было крупной политической ошибкой.

Нашей вины в этом нет. Мы честно выполнили свой долг! Непреходящая наша боль — почти четырнадцать тысяч погибших однополчан. Светлая им память. В наших сердцах и душах они будут жить всегда.

На нас, прошедших дорогами Афганистана, лежит особая ответственность. Хорошо зная цену войны и мира, жизни и смерти, мы обязаны заботиться о семьях тех, кто не вернулся с войны, у кого она забрала близких людей. А еще — сделать все, чтобы подобное не повторилось.

Главный урок, который преподнесла та война, заключается в том, что межнациональные, религиозные, политические противоречия невозможно решить силой оружия. Его игнорирование дорого обходится России.

Дорогие друзья!

Горжусь тем, что принадлежу к нашему «афганскому» братству. Честь и достоинство — для нас понятия святые. Так было, так есть и будет всегда.

Президент Всероссийского общественного движения ветеранов локальных войн и военных конфликтов «Боевое братство».

Герой Советского Союза, генерал-полковник Б. Громов».

Афганистан стал для Громова самым важным и определяющим периодом жизни. Опыт, полученный там, пригодился. Особенно он был полезен и эффективен в трудные времена. Это касается не только армии, военный опыт прекрасно работает и в условиях гражданской жизни. Штабной принцип работы, когда над выработкой решения трудится коллектив единомышленников, а власть и возможности концентрируются в одних руках, позволяет оперативно вырабатывать необходимые решения, своевременно перебрасывать силы на нужное направление, решать как оперативные, так и стратегические задачи.

Часть III НА КРАЮ

Опасности лучше идти навстречу, чем ожидать на месте.

Вся земля не стоит даже одной капли бесполезно пролитой крови.

А. В. Суворов

Глава первая НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ

Как порой однобоко оценивают в обществе больших людей, даже таких гениев, как Александр Васильевич Суворов. Даже умнейшие современники, сбитые с толку и оскорбленные вызывающим и нестандартным поведением Суворова (его рапортами в стихах, пробежками голышом по саду, утренним кукареканьем и прочими причудами), считали его шутом гороховым, которому просто необыкновенно везет на войне. К примеру, один из самых одаренных и ярких людей того времени — князь Потемкин — считал Суворова странным чудаком и не более чем удачливым «партизаном». Так он и докладывал императрице Екатерине II.

Однако императрица не довольствовалась рассказом своего знаменитого фаворита и, как только Суворов появился в Санкт-Петербурге, пригласила его на аудиенцию.

У них состоялся долгий разговор. Екатерина, бывшая одной из самых образованных и проницательных женщин своего времени, поразилась широтой знаний и глубиной суждений этого «партизана». Суворов ориентировался в самых передовых науках как университетский профессор, а в тонкостях политики — как природный дипломат.

Спустя какое-то время она пригласила Александра Васильевича вновь, только теперь спрятала в соседней комнате, из которой их разговор был прекрасно слышен, князя Потемкина.

Императрица завела с Суворовым беседу, касающуюся тогдашних, весьма запутанных, политических отношений в Европе. Ответы Александра Васильевича были столь основательны и мудры, что князь был совершенно восхищен и, не выдержав, вошел в кабинет со словами: «Ах, Александр Васильевич! Служа так долго с вами, я, оказывается, до сего времени совершенно не знал вас!»

Суворов нахмурился, пробормотал какой-то вздор и вышел вон. Однако с тех пор Потемкин возымел к Суворову отменное уважение.