Громовая жемчужина

Они уже шагали по обнажившемуся морскому дну. Отливали мутным стеклом медузы, крабы прятались в пучках ядовито-зеленых и густо-малахитовых водорослей, в лужицах бились нерасторопные мальки. Если бы не особая актерская обувь – толстые кожаные носки, в которых так удобно танцевать, – они бы давно изрезали себе ноги об острые края раковин. Дно моря плавно уходило вниз, пока не закончилось обрывом. У самого края шельфа Сахемоти остановился. Побережье осталось далеко позади, только пестрела вдалеке навесная крыша театра. Херуки глянул вниз – уровень моря медленно продолжал понижаться.

– Что ты делаешь? – прошептал он.

Вместо ответа Сахемоти громко произнес очередную реплику:

– Эй, привратники! Доложите, что я веду гостя, великодушного рыбака Умуги!

– Что все это значит?! – потеряв терпение, рявкнул Херуки.

На этот раз Сахемоти наконец удостоил его ответом.

– Скоро узнаешь, – сказал он. – Иди за мной.

И шагнул с края – прямо в море. Но, не долетев до воды, исчез, растворился в воздухе. Херуки поколебался мгновение и шагнул вслед за ним.

Глава 34. Донная страна

Сначала вокруг была только тяжелая, давящая чернота. «Не провалились ли мы сквозь Тайхео насквозь, в Надзвездную Тьму?» – Херуки не знал, что и думать, и только надеялся, что Сахемоти знает, что делает. Пространство связывало движения, глушило звуки. Херуки то и дело ощущал кожей чьи-то холодные прикосновения. Но постепенно мрак начинал рассеиваться. По бисерным ниткам пузырьков Херуки догадался, что они медленно опускаются на дно.

– Неужели ты ведешь нас в Страну Корней? – тихо спросил он у Сахемоти.

– Да, это наша родная киримская преисподняя. К счастью, она не была уничтожена. Ее просто отрезало от мира, как и Небесную Заводь…

Широкие рукава наряда Сахемоти медленно колыхались в темной воде, длинные волосы извивались, как щупальца спрута. Глаза Херуки уже настолько привыкли к темноте, что он мог разглядеть, как вдоль дна струятся мутные потоки ила, полные страдающих бесформенных призраков, а над ними висят, шевеля плавниками, страшные светящиеся рыбоподобные демоны. Из бурого ила торчали острые черные скалы. На вершине одной из них Херуки заметил нечто вроде слабого отблеска далекой звезды. К ней-то, словно к маяку, они и держали путь.

– Так вот зачем тебе понадобилось яшмовое зеркало – это отмычка!

– Вроде того.

– Но разве ты не боишься привлечь к себе внимание кого не надо? Еще один такой взлом, и…

– Надеюсь, следующеий раз не понадобится.

Сахемоти плыл – или летел, – не шевелясь и не прилагая никаких усилий, словно этот способ передвижений был для него самым привычным. Казалось, вода сама несет их туда, куда надо. Скала, подсвеченная перламутровым сиянием, всё приближалась. Вскоре они плавно опустились на ее вершину, похожую на огромную чашу. У края чаши торчал странный известковый нарост, в который вросла огромная раковина-жемчужница.

– Что это?

– Тайник.

– Чей?

– Мой. Судя по тому, что мне удалось выяснить, дело было так. Всё началось во время последней войны, когда все поняли, что мы проигрываем. Уже тогда было ясно, что Донная страна будет отрезана от Среднего мира. Но меня это устраивало. Никто не знал о тайнике – ни сестра, ни братья. Только Цукиеми кое о чем догадывалась, но ей было сюда не проникнуть. А я, перед тем, как превратиться в вани, успел здесь кое-то спрятать.

– И что ты там спрятал?

Сахемоти подошел к наросту и коснулся раковины. Створки медленно раскрылись, обнажив сияющее перламутром нутро. Херуки заглянул внутрь и вздрогнул, увидев, что каменный нарост оканчивается человеческой рукой, сжатой в кулак. Херуки перевел взгляд на известковый нарост, в который она уходила, и снова содрогнулся, увидев в камне налитые кровью глаза.

– Знакомься – мой племянник Саруда-хики, – с усмешкой сказал Сахемоти. – Юноша, для которого не существовало закрытых дверей, знаток небесных путей и перекрестков. Единственный из богов, кто исхитрился пробраться в Донную Страну после поражения Кирима. И вот ведь досада – защемил руку в раковине. За четыреста с лишним лет превратился в такое вот пугало, я его даже и не узнал сначала…

Нарост жалобно моргнул в ответ. Сахемоти подошел вплотную и силой разжал ему кулак. В живой розовой ладони лежала капля голубого огня – жемчужина.

– Посмотри на предмет, который он держит в руке, – сказал Сахемоти. – Не догадываешься, что это такое?

Херуки пристально посмотрел на жемчужину, и ему показалось, что внутри нее пульсирует холодное пламя.

– Помнишь мастера-резчика из Хиллы? – спросил Сахемоти. – Которому так приглянулась моя древняя маска, что он решил отравить нас во сне? Я решил припугнуть его и послал ему сон о драконе. Пусть он увидит вани своими глазами, думал я, ему будет полезно. Но потом он вырезал маску… совсем другого дракона.

– Я помню, – пробормотал Херуки. – «Белый дракон, игравший в волнах с огненным мячом…»

– Ничего себе игры! Он, – точнее, я, – не играл, а управлял штормом. С помощью этого самого «мяча». То есть, конечно, не мяча, а громовой жемчужины.

– Ты добрался до своего источника силы, верно?