Громовая жемчужина

Отогнав подступающий страх неудачи, Ким снова закрыл глаза, оставил печать в покое, и на этот раз обратил сознание вовне. Пусть он так и не научился призывать духов, зато он умеет многое другое. Например, обращаться к братьям мысленно, если они не слишком далеко. Хвараны, конечно, не смогли бы найти и позвать нужного человека за тысячи ри, как это делали настоящие колдуны, – их навыка хватало ровно настолько, чтобы не потерять друг друга в ночном лесу, – но это было гораздо лучше, чем ничего.

Проклятое клеймо и тут едва не погубило замысел Кима. Место для клейма – в центре лба, над бровями, – было выбрано так же неслучайно, как и сам знак. Императорская печать ослепила его, лишив внутреннего зрения. В какую бы сторону не обращался Ким, он видел только темноту, которую рассекали багровые сполохи боли. Но вот среди этих сполохов замерцали иные огни: вереницы молний, парящие огненные точки, что с такой легкостью превращаются в смертоносные стрелы…

– Лиу? – с надеждой окликнул Ким.

Плавный полет горящих точек замедлился…Да, это может быть Лиу! Он где-то здесь, в Небесном Городе, – может быть, в том же дворце. У него хватит власти вытащить отсюда Кима… если, конечно, сын Неименуемого захочет помочь Енгону! Ким внезапно вспомнил все то, что наговорил ему Рей, и его охватили сомнения. Словно почувствовав его неуверенность, знакомые огни отдалились, потускнели и исчезли в темноте. Ким бессильно опустил голову. По его лбу стекал пот, а ожог болел вдвое сильнее, чем раньше.

– Хорошо! – прошипел он и стиснул зубы. Проклятый Рей постарался на славу, но он еще не знает, что значит – связаться с хвараном. Печать связала его дух и лишила его возможности использовать магию, но уж власти над собственным телом у него ничто не отнимет! Ким снова закрыл глаза и сосредоточил все внимание на кистях рук. Как это делал вонхва?

– «Вот донце, а вот стенки, – прошептал юноша, вспоминая слова древнего канона Пустоты. – Между ними пустое место – не устранишь…»

Какие руки? У него их больше нет. Нет ни кожи, ни мяса, нет ни суставов, ни костей – только глина, жидкая глина…

«Исцелить себя мне печать не позволяет – а как насчет искалечить?»

Глина становилась все мягче, густыми серыми каплями стекала на пол…

Вдруг колодки стали свободными, как рукава кафтана. Ким, как в трансе, вынул из них руки и обмяк, прислонившись к стене. Кисти выглядели страшно и уродливо – так, словно в них не осталось ни единой целой кости. Боль Ким загнал глубоко внутрь и не позволял ей вырваться. «Сейчас бы лечь и уснуть – подумал он в полузабытьи. – И не просыпаться…» Но спать было нельзя – еще предстояло как-то открыть дверь…

Ким не знал, сколько времени пробыл в беспамятстве. В глаза ему ударил свет. Щурясь, он присмотрелся и увидел Сахемоти. Бог-хранитель в бледном сиянии стоял перед ним, с любопытством оглядываясь по сторонам.

– Экий отвратительный застенок! Во что превращается Небесный Город? Нет, будет великим благом смести его с лица земли… Ким, как ты умудрился освободиться из колодок? Ты же искалечил себе руки!

– А, это ты, Сахемоти… Открой мне дверь камеры, – медленно проговорил Ким. Он не был уверен, что не бредит. – Сделай так, чтобы я оказался с той стороны. Дальше я сам справлюсь.

– Куда тебе! Да ты и шага сам сделать не сможешь. К счастью, у тебя есть я. Конечно, я не всемогущ – особенно здесь, в сердце Небесного города, – но вытащить тебя отсюда сумею.

– А Мисук?

Сахемоти развел руками.

– У нас с тобой совсем нет времени. Если бы не Идущие в Рай со своей бестолковой охотой на демонов, я бы вообще не смог сюда пробраться. В любой миг меня могут заметить, и ты останешься без бога– хранителя…

– Ты можешь исцелить Мисук? – приподнимаясь, повторил Ким.

– Да не думай ты о ней! Фею так просто не убьешь. Она просто утратит человеческий облик и навсегда уйдет в Верхний мир…

– Всего-то?! – Ким опустился на пол и снова закрыл глаза. – Тогда убирайся отсюда.

– Нет, так дело не пойдет. Дай-ка руку!

– Сколько тебе повторять: я остаюсь здесь!

– Всё, надоел.

В темнице вспыхнуло радужное сияние. Сахемоти подошел к Киму, поднял его и бесцеремонно перебросил через плечо. Ким не смог сопротивляться. Тело ему больше не подчинялось, голова шла кругом.

Радужное сияние превратилось в многоцветный водоворот. Сахемоти шагнул прямо в него, и мир растворился в пляске света.

В тишине подземной тюрьмы – легкие, по-звериному бесшумные шаги. Воздух густеет, на стенах выступают капли воды. По коридору расползается серый туман. Фонари мигают и тускнеют, тени приходят в движение. Стражники зевают, трут глаза, пытаясь стряхнуть тяжелый сон, но ничего не получается. Перед глазами, как в угаре – только ужасные видения. Из паучьих углов, из трещин выползают демоны…

Стремительное движение, холодная вспышка стали. Треск кости, хрип – и стражник молча падает на пол. Обратный хват рукояти – удобная штука в тесных дворцовых коридорах.

Второго стражника обступают страшные раскрашенные рожи.