Громыко. Война, мир и дипломатия

Около полудня 17 июня против протестующих были выдвинуты полиция и советские танки. Демонстранты кидали в танки камнями и пытались повредить их радиоантенны. Толпа не расходилась, и советские войска открыли огонь. В 13.00 было объявлено чрезвычайное положение. Столкновения между советскими войсками и участниками волнений и стрельба продолжались до вечера. На следующее утро вновь были попытки демонстраций, но они жестко пресекались. Официальные власти ГДР оценили число участников движения в 300 тысяч. В других источниках число бастующих рабочих оценивается примерно в 500 тысяч, а общее число участников демонстраций — в 3—4 миллиона из 18 миллионов населения и 5,5 миллиона рабочих. По официальным данным, было убито 17 и ранено 166 функционеров СЕПГ.

Как вспоминал Молотов, в этой обстановке ему понадобилась помощь нашего героя: «Я вызвал на воскресенье к себе Громыко. Тогда у меня было два заместителя — Громыко и Кузнецов Василий, который сейчас в президиуме Верховного Совета. Я вызвал Громыко, как более опытного в делах. Мыс ним обсудили вопрос, выработали предложение вместе, письменно; смысл такой, что в ГДР делать… И вот мы в своем МИДовском проекте записали: “не проводить форсированную политику строительства социализма в ГДР”»^{186}.

После событий 17 июня 1953 года, в ход которых вмешивались и западные спецслужбы, окончательно закрылся вопрос об объединении Германии.

В июле по рекомендации советского руководства прошел пленум ЦК СЕПГ, который наметил программу повышения жизненного уровня населения и осудил курс на ускоренное строительство социализма. В августе в Москве было объявлено, что прекращается дальнейшее взимание репараций с Германии, ГДР передаются 33 крупных предприятия, ранее перешедших к СССР в порядке репараций, и сокращается размер платежей ГДР на содержание советских войск в Германии^{187}.

События в ГДР стали первым сигналом Кремлю о необходимости искать новые методы в отношениях с европейскими союзниками, что обеспечение геополитических позиций — сложная и дорогостоящая вещь.

Вслед за восточногерманским конфликтом в конце 1953 года возникла проблема в Чехословакии, где, как сообщал советский посол, росло недовольство населения, были крупные перебои в снабжении продовольствием и углем, бросались в глаза факты коррупции чиновников. И снова по предложению МИД (Молотова) Президиуму ЦК компартии Чехословакии было направлено письмо Президиума ЦК КПСС, в котором говорилось о немедленном устранении данных проблем и о воспитании партийных и государственных кадров «в духе высокой ответственности перед народом и внимательного отношения к его повседневным нуждам».

Но могли огромный социалистический блок реально обеспечить провозглашаемую его коммунистическими партиями заботу о благосостоянии населения и одновременно с этим добиваться стратегической безопасности?

Глава 20. «ЕСЛИ МЫ ИМ УСТУПИМ, ТО ПРОКЛЯТЫ БУДЕМ ВСЕМИ ЗАМУЧЕННЫМИ И УБИТЫМИ»

Новая советская реальность. Хрущев и Аденауэр

Надо было пересматривать старые сталинские подходы, базировавшиеся на ожидании, что западный мир расколется от нового мирового кризиса. Если смотреть сквозь призму новой реальности, то появление во главе Советского Союза такого неординарного и противоречивого политика, как Никита Хрущев, было закономерным.

«Суть новой стратегии состояла из трех основных элементов: максимально укрепить и сплотить вокруг Советского Союза страны народной демократии Восточной и Центральной Европы, создать, где возможно, нейтральную “прокладку” между двумя противостоящими друг другу военно-политическими блоками и постепенно налаживать экономические и иные более или менее нормальные формы мирного сотрудничества со странами НАТО. Стратегия, как видим, не агрессивная, а скорее оборонительная»^{188}.

Впрочем, эта новизна была весьма относительной, так как если оглянуться в прошлое, то увидим такую же многовековую оборонительную стратегию и Сталина, и Николая II, и Александра III, да и всех почти без исключения русских царей и императоров. В том числе радикального реформатора Петра, создавшего Российскую империю.