GROND – II: Вся Королевская Рать

– В итоге срока-то всем причастным отвесили, а вот что теперь делать с двадцать восьмым Сахалином непонятно: большая часть судов на нем разукомплектована и непригодна к использованию. Причем нельзя точно установить, что именно пропало и требует замены, поскольку в подстроенной расхитителями аварии были уничтожены все учетные записи. Туда назначили кого-то исполнять обязанности сторожа, но до ремонта дело так и не дошло, и весь двадцать восьмой уже собирались отправить на разборку, как вдруг Гронд нарисовался. И теперь устраивать ревизию и наводить железный порядок в гарнизоне придется именно нам.

Ольга еще раз просматривает перечень судов на балансе базы.

– То есть, мы вообще не знаем, какие из имеющихся там кораблей на ходу и пригодны для нашей операции?

– Именно. На остальных Сахалинах хоть это известно. Вот почему Федору дали десять дней на все про все, на других базах расконсервация должна занять не более трех суток. Такие дела. Ну а пока летим, полистай по твоей части техническую документацию, если, конечно, корабельную электронику не сперли вместе со всем остальным.

Ну, я-то могу не беспокоиться, на такое старье только музейщики позарятся, приходит к выводу Ольга, наскоро просмотрев список. Большинство из кораблей на двадцать восьмом еще довоенной постройки, начала и середины пятидесятых годов, один даже сорок третьего, и их электронные мозги до крайности примитивны. Про корабельные компьютеры таких давних серий она знает только в общих чертах, поскольку Арина Родионовна не стремилась заполнять ее память данными по устаревшим и вышедшим из употребления машинам. Теперь надо в экстренном порядке наверстывать упущенное, и Ольга, закачав себе в память изрядное количество старых учебников, принимается грызть гранит науки.

– Что скажешь, фройляйн?

– Ну, все не так уж и плохо, как кажется на первый взгляд. Перекинуться с ними в картишки у тебя, Владимир Ильич, вряд ли получится, но загрузить протокол «взлет-посадка» сможем, если, найдем куда загружать. Как там дела у товарищей?

– Как и ты, читают старые конспекты. Так, кажись, приехали.

***

– Бывают же в жизни совпадения, – пальцы девушки скользят по выпуклым медным буквам, проступавшим на переборке под слоем граффити. – Никогда бы не подумала, что увижу этот корабль, а вот пришлось.

– Правда? Я вот на седьмом номере прокатился, супруга на двадцать четвертом, а вам-то почему знаком девятнадцатый? В его пассажиры вы не годитесь по возрасту.

– Хороший друг на нем практику проходил. Давно это было…

Обитаемый отсек и большая часть складов на резервной базе Сахалин-28 собраны на основе корпуса давно списанного транспортного корабля, когда-то ходившего на линии Земля – Венера. Тот самый Гулаг-19, про который Ольга наслышана еще в детстве. Старый тюремный транспорт обрел новую жизнь в облике космической станции, а его бывший матрос теперь сам носит арестантский скафандр. Старшина невесело усмехнулась своеобразному кругу жизни.

– Итак, я снова насчет запчастей со сгоревшего ангара. Вы ведь не выбросили остатки, вам было приказано складировать их? Знаете, что там?

Марек разводит татуированными руками.

– Откуда? Нормальных запчастей там почти нет, их не было уже тогда, когда мы заступили на вахту, как говорится, все уже украдено до нас. А то, что не было выброшено за борт после взрыва в ангарах, я скинул в один из нижних трюмов, кажется, в третий, за ненадобностью. Инвентаризацию не проводил, не было возможности. Там все здорово оплавилось, я знаю только общую массу обломков – двадцать пять тысяч триста двенадцать кило. Проводов было много, если вы именно их ищете. Ну как, рискнете?

– В детстве у меня не было возможности пошарить по помойкам как следует, надо же когда-то начинать?

– И то верно. В третий и четвертый трюма можно попасть через шестую техническую шахту, так что вам предстоит прогулка за бортом, нам пришлось заделать большую часть сквозных проходов, потери тепла и воздуха выходили слишком большими.

– И правильно, энергию надо беречь, – бросает Ольга, протискиваясь в напоминающий торпедный аппарат шлюз, через который на борт Гулага грузили капсулы с заключенными.

– Владимир Ильич, я прогуляюсь на свалку, говорят, там можно проводами разжиться. Мне бы тут не помешал хотя бы один ремонтник, а то Марек ничего толком не знает.

– Бригадир все видит, бригадир говорит, что сама справишься. Нет у меня свободных рук, все роботы заняты вперед не менее чем на тридцать часов. Так что свалка в твоем единоличном распоряжении.