GROND – II: Вся Королевская Рать

– Я на месте, начинаю раскопки, – сообщает она на борт крейсера, после чего, орудуя десятью манипуляторами, приступает к разделке сплавившихся запчастей, выуживая необходимые металлы. Кузнецы уже открыли свой горно-обогатительный комбинат, на который она и отправит все-то сырье, что удастся отобрать у свалки, в попытке получить дополнительно несколько километров так необходимых проводов.

***

– Вира помалу!

Изгибаясь подобно длинным кобрам, силовые моторные тросы приходят в движение, и напоминающий железнодорожную цистерну саркофаг чуть заметно дрогнул, отрываясь от фундамента.

– Вира, еще на два сантиметра, хорош! Теперь подлезем.

Домчеев стопорит тросы, под цилиндром вспыхивает синее зарево – Кузнецы, наконец-то, смогли подвести свои резаки к последним элементам крепежа, которые по-прежнему удерживают саркофаг на его ложе.

– С дальнего края еще вира миллиметра на четыре, хорош, хорош! Смотрите внимательно, вам это понравиться, видите, тут все днище порядочно растрескалось, из трещин здорово фонит, высока вероятность утечки. Старшина, герметик товсь!

– Полеты в космос – это непросто работа, а романтика! – Ольга зло шепчет, вглядываясь в днище саркофага, испещренное сетью трещин. Сбываются худшие прогнозы, и ей придется-таки на ходу латать гигантскую бочку радиоактивного мусора, иначе она запросто может опрокинуть все свое содержимое им на головы. Если грянет, то противоатомный подбой ее скафандра, скорее всего, выдержат и ей не придется проходить срочный курс лечения острой лучевой болезни, а вот кораблю точно будет конец. Значит, пренепреятнейшего события утечки надо избегать любыми способами.

Квантовые часы в третьем позвонке отсчитывают начало седьмых суток с момента прибытия на Сахалин-28. Шесть дней проходят почти как в боевом походе, без сна и пищи, целиком и полностью на стимуляторах, позволяющих раунд за раундом выходить на битву с кладбищем кораблей, в попытке вытащить из его крепких объятий еще один борт.

На флотской службе не бывает чудес, и чтоб там от них не требовали в штабе, спасти все имеющееся на базе имущество невозможно. Значит, – подытожил на первом собрании Дед, – будем работать старым проверенным способом, собирая из двух или трех совсем негодных кораблей один более-менее годный.

Так они и работают, собрав за шесть дней семь пригодных судов, пусть для этого и пришлось разобрать на запчасти восемь других. В ход идет практически все – от элементов несущего корпуса до устаревшей электроники и иллюминаторов.

С номером восьмым возникли серьезные проблемы – корпус и большая часть механизмов на нем в приличном состоянии, и Дед принял решение восстанавливать его. Но вот реактор сильно поврежден и, вместе с разнообразным радиоактивным мусором, забран в защитный саркофаг устаревшей конструкции, к тому же изрядно прохудившимся за долгие годы. А на другом непригодном к полетам корабле, с прожженным до дыр килем, нашлась работоспособная энергетическая установка. Решение напрашивалось само собой, и вот теперь большевики проводят не предусмотренную уставами операцию по замене реакторов подручными средствами, не обращая внимания на постоянные утечки радиации.

– Последний захват – еще три секунды, две, одна.

Саркофаг освобожден от креплений, и Домчеев немного приподнимает его, дав возможность Ольге подвести к растрескавшемуся днищу распылители, затягивающие глубокие трещины вакуумным герметиком. Примитивный, конечно, ремонт, и она отлично это знает, но данная мера даст им возможность вытащить истекающий радиацией цилиндр через правый грузовой порт и отправить его дальний конец Сахалина, ко всему другому мусору.

– Вира, вира.

Колебания тросов передаются саркофагу и часть его содержимого просачивается через трещины, несмотря на все усилия Ольги, поглощенная доза излучения возрастает, превысив отметку в сто тридцать пять грей и не собираясь останавливаться. Скафандры придется хорошенько чистить.

– Как оно?

– Готово, течь больше не должно!

– Всем отойти, сейчас поставим эту дуру на попа!

Сложная паутина моторных тросов, опутавшая гигантский цилиндр со всех сторон, грациозно меняет свою конфигурацию, готовясь извлечь саркофаг из реакторного отсека. В четкой очередности длинные белые тросы отцепляются от прежних креплений, чтобы тут же схватить цилиндр в другом месте, и дальним концом взяться за шпангоуты и бортовые краны. Торец саркофага начинает медленно подниматься, еще две минуты и цилиндр становится вертикально точно под распахнутым порталом. Старшина снова осматривает его десятком камер, все в порядке – новых утечек не обнаружено, можно продолжать.

– Спасибо, товарищи, дальше я сам, наверху уже ждут морпехи. Идите отсюда, пока светиться не начали.