Гронтхейм

Старосты дома не оказалось. Но Милко знал, где его стоит искать в первую очередь. В таверне, где ж еще? Забулдыгой староста был еще тем. Хотя дело свое, надо признать, знал. Любой конфликт решал на раз-два.

Обливаясь потом, Милко ворвался в таверну. Постояльцев так рано там было немного. Лишь местные пьяницы, да наш староста с ними. Они смеялись и играли в кости, а пиво лилось рекой.

— Милко! — при виде взъерошенного мальчугана, вскочил со стула Варнак. — Что стряслось? — обеспокоенно спросил он.

— Некромант в деревню идет, — ответил Милко, тяжело дыша.

Староста нахмурился. Гортон приходил к ним в деревню всего раз в месяц, в полнолуние, а на рассвете его уже и след простыл. За всем остальным, вроде еды, одежды и прочего, следил стоящий сейчас за стойкой Саркаш. Некромант ему за доставку щедро платил, не скупился.

— Саркаш, дай-ка воды пареньку и приготовь что-нибудь перекусить. За мой счет, разумеется. А я пойду, узнаю, зачем к нам темный пожаловал.

Столкнулись староста с некромантом у самых ворот. Держась от темного на почтительном расстоянии, он грубо спросил:

— Ты зачем к нам пожаловал, темный?

Будь Гортон помоложе, обиделся бы и тогда мало старосте не показалось. Каждый маг заслуживает уважения и почтительного общения. Так велит закон. Но он почему-то не относится к темным. А Гортон уже достаточно пожил, многое повидал и потому давно смирился с подобным положением вещей.

— За услугой, — ответил Гортон.

— За какой такой услугой? — прищурился староста.

— Что, так и будешь держать меня у ворот? Может, хоть присядем, и все спокойно обсудим?

— Не стоит тебе, темный, лишний раз людям глаза мозолить. У нас тут, знаешь ли, инквизитор проездом. Вдруг, кто свиснет.

Гортон не смог сдержать улыбку:

— И что мне сделает твой инквизитор? Ты хоть представляешь, что должен натворить темный маг, чтобы его на костре сожгли? К тому же, чтобы сцапать меня, одного инквизитора недостаточно. Я, да будет тебе известно, полноценный маг Башни. Со мной разве что отряд карателей сладит, да и то половина в процессе поляжет.

Староста вынужден был согласиться. Он своими глазами видел, как некромант одним-единственным заклинанием уничтожил трех костяных гончих и десяток скелетов впридачу. Сотканная из зеленовато-черной дымки рука, проносясь сквозь порождения Железного Леса, на раз высасывала из них жалкое подобие жизни. В бою, одна костяная гончая стоила минимум двух однозвездных воинов, а он без труда справился сразу с тремя.

— Может, скажешь уже, зачем пожаловал? — потребовал Варнак.

— Ну, раз ты так настаиваешь….

И Гортон без утайки поведал старосте всю историю, а в конце попросил пристроить Данилу к кому-нибудь из местных. На вопрос, кто он и откуда, некромант честно признался, что понятия не имеет. Мол, иноземец вроде, язык напоминает один из диалектов Харата. Но, вообще, он не уверен.

— Есть у меня одна мысль. Мельник уже давно грезит наследником. Старается, бедный, с бабы своей не слезает. У той уж ноги в раскоряку, и все равно, как ни встретишь, на сносях. Я ее без живота-то ни разу не видел. А что в итоге? Девятерых уже настругал и все девки. Так и быть спрошу, может, приютит этого твоего Данилу, а через годик-другой и своим назовет.

— Буду признателен. И еще, раз уж в деревню ты меня пускать не намерен, передай Саркаше, чтоб одежки какой для мальца прикупил и доставил мне ближе к вечеру. Что до Данилы, с ним его и отправлю в деревню.

— Добро, — согласился Варнак и так выразительно посмотрел на ворота, что даже вслух говорить ничего не пришлось. Посыл и так яснее некуда.

— Да понял я, понял. Уже ухожу, — повернулся Гортон, напомнив старосте: — Ты бы того, так открыто меня не презирал. Я хоть и добрый, но терпением безграничным не обладаю. Железный Лес с каждой новой луной все страшнее тварей из себя исторгает. Да ты и сам знаешь. Так вот когда-нибудь, когда я буду нужнее всего, меня рядом не окажется. Вся твоя деревня, и стар, и млад, что так тепло и с пониманием относится к темным, погибнут жестокой, мучительной смертью, а дома превратятся в пепелище.

Староста не проронил ни слова. Но Гортон и не ждал от него ответа. Сказав все, что хотел, он развернулся и пошел восвояси.

Действие шестое. Послание в книге

В это же время, в доме некроманта. Я спустился на первый этаж и сел на кровать, внимательно рассматривая обложку и окружающую книгу свечение.

— «Может, все это время я видел магию? В детстве я уже думал об этом, но тогда это все казалось таким нереальным. А вот здесь и сейчас, я видел то, что кроме как магией не назовешь».

Однако, как бы я не старался, открыть книгу не смог. Застежка не поддавалась, хотя даже намека на замок не было. Я крутил ее и так, и эдак, даже нож нашел и попытался вскрыть, но все безрезультатно.

В конце концов, я не выдержал и потянул за застежку со всей силы, прокричав:

— Да откройся же ты, наконец!