Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943

Вне всякого сомнения, для Англии было невыносимо наблюдать, как германские рудовозы выходят из Нарвика и беспрепятственно следуют в норвежских территориальных водах. Но у англичан не было ни малейшей возможности без нарушения международного права останавливать эти суда. Поэтому военная оккупация Норвегии была для Англии важнее, чем для нас. Можно было считать само собой разумеющимся, что подобная оккупация, совершенная против официального желания норвежского правительства, вызвала бы всего лишь очередные официальные протесты. Норвегия не стала бы оказывать военное сопротивление, а поэтому и вторжение в Норвегию войск Англии и ее союзников не повлекло бы за собой военных рисков, о которых стоило бы упоминать. Закрепившись же на норвежском побережье, союзники могли бы надеяться многократно усилить давление на Германию со своих новых баз, что становилось для них насущной необходимостью, поскольку этой весной они ожидали крупного наступления Германии на западе.

Все оценки обстановки приводили к простому выводу: любые оборонительные контрмеры, которые мы, немцы, могли себе представить, должны были быть осуществлены как можно скорее.

Естественно, как и в каждом случае с принятием превентивных мер, всегда следует задаваться вопросом: а каков будет урон от их осуществления и не перевесит ли он ожидаемых преимуществ? В военно-морском штабе также обсуждался вопрос, не следует ли позволить первым отрядам англичан высадиться в Норвегии и лишь затем вышвырнуть их оттуда мощным контрударом. Но это предложение сразу же было отметено как чересчур рискованное: таким образом создавался бы новый и нежелательный фронт на севере, а наступать из Южной Норвегии по гористой местности против союзных войск, уже успевших бы к тому времени занять оборонительные позиции, было бы слишком трудной и утомительной задачей. Более того, в подобной операции союзники сочли бы куда более выгодным снабжать свои силы и доставлять подкрепления через Северное море, которое они контролировали, а нам бы пришлось подвозить припасы и войска из Германии. Единственной разумной возможностью было опередить британцев, первыми вступив в Норвегию.

Как показали позднейшие события, германская оккупация Норвегии была осуществлена только после суровых сражений, и, возможно, она так бы и не была осуществлена, если бы наступление Германии на западе не потребовало от союзников чрезвычайного напряжения сил, что не позволило им укрепить их позиции в Северной Норвегии.

Оккупация Дании не прорабатывалась в военно-морском штабе вплоть до февраля 1940 года. Оккупация этой страны не представлялась необходимой в военном плане, равно как и невыгодной в плане политическом. Во время самых своих подробных докладов Гитлеру я даже не упоминал об этом и уж ни в коем случае не предлагал этого. Я считал, что, заняв стратегические позиции на норвежском побережье, мы тем самым автоматически устраним всякое английское влияние на Данию. Однако ВВС рейхсмаршала Геринга настаивали на использовании датских аэродромов в Ютландии, потому что иначе перелеты из Германии в Норвегию были бы слишком длительными. Таким образом, Дания в конце концов также была обречена на оккупацию.

Важным этапом в подобном планировании был выбор наиболее выгодного времени для проведения операции. Важным фактором достижения успеха в ней были долгие и темные ночи, которые скрыли бы наши транспорты и корабли эскорта на их долгом пути из Германии до Норвегии. Особенно важно это было в отношении эскадренных миноносцев, перевозивших горных егерей генерала Дитля к месту их высадки. Соответственно этому я предложил Гитлеру осуществить операцию во время ближайшего периода новолуния и посоветовал сделать это около 7 апреля. И 2 апреля Гитлер, определившись, приказал осуществить операцию «Везер» 9 апреля 1940 года.

По планам высадки в Норвегии мы с Гитлером снова разошлись во мнениях. Он хотел, чтобы военно-морские силы после высадки наземных войск некоторое время оставались в норвежских портах с тем, чтобы иметь возможность оказать поддержку сухопутным силам, чтобы они не чувствовали себя брошенными без всякой помощи и отрезанными от родины. Мне пришлось настаивать на противоположном требовании – чтобы все военно-морские силы вернулись на родину сразу же после заправки горючим и не понесли потерь при выполнении исключительно второстепенной задачи. Я считал необходимым, чтобы весь флот находился в боевой готовности для отражения возможных контратак противника, а также сохранил максимально возможную мощь для будущей войны на море.