Гроссмейстер

Магдебургские врата, хотя день стоял и не торжественный, были открыты. Народу в храме собралось множество, как и вокруг него. Но никто не отваживался подойти к беседующим у арки, между приделами святых Богоотец и Рождественским, там, где почивают мощи святителя Никиты, важным людям. А те, немало ни смущаясь, продолжали разговаривать, словно были в одной из малых палаток Зимнего Дворца, что в Петербурге.

– … а нетленность сию отнесу к тому, что климат да свойства земли, в кою прежде погребен был сей святой, да сухоядение, да пощение в жизни, да бальзамирование препятствовали естественному разложению! – говорил один из них, одетый в облегающий двубортный кафтан голландского покроя из зеленого сукна.

Его громадного роста собеседник, одетый похоже, но проще, внимательно слушал, затем, резко наклонившись, вытащил мощи из раки. От стоявших поодаль от них людей послышался вздох, выражавший ужас и негодование. А гигант, совершенно не обращая на них никакого внимания, усадил почерневшего и усохшего за шесть столетий покойника и стал расправлять ему руки, а затем складывать их на груди.

– Что скажешь теперь, Яков Вилимович? – радостно обернулся он, – Отчего сие происходит, что сгибы костей так движутся, яко бы у живого и не разрушаются и что вид лица аки бы недавно скончавшегося? А? Уж не от пощения, верно?!

– Не знаю сего, а ведаю то, что Бог всемогущ и премудр, – отвечал тот, изумленно пожимая плечами.

– То-то же, – довольно сказал великан, уложив обратно мумию, – сему-то верю и я, и вижу, что светские науки далеко еще отстают от таинственного познания величества Творца, которого молю, да вразумит Он меня…

Глава 11.

Пришедшая смска гласила: «На Крестовском. Через час.»

Я обрадовался, потому что успел позавтракать и выпить кофе. Дежурство свое я еще вчера сумел «пристроить» своему коллеге, поэтому сидел на кухне и предавался размышлениям о добре и зле, пока не получил сообщение от Арсения. Я мгновенно собрался и выскочил на улицу. Погода, как обычно бывает в Петербурге, изменилась, причем (и это тоже обычное дело) в худшую сторону. Было пасмурно и прохладно. Уже подходя к метро, я вспомнил, что забыл зонтик, и теперь согласно поверью точно пойдет дождь. Интересно, когда Яндекс прогнозирует погоду в Питере, он учитывает эту примету?

Арсений был при зонтике, но использовал его как трость. Я с подозрением рассмотрел заточенный металлический конец его зонта, массивную гнутую ручку и сделал предположение, что это больше похоже на оружие, чем на устройство для защиты от дождя.

– В принципе, его можно раскрыть, – ответил на мои подозрения Арсений.

Но я отказался, поверив ему на слово. Мы вышли из метро «Крестовский остров» и бодрой походкой направились на встречу с Юрием Анатольевичем, нашим патроном, или куратором, или шефом, как вам больше нравится.

– Фамилия у него смешная, – сообщил мне Арсений. – Письков.

– Да ладно? – не поверил я ему.

– Ну, Писков, какая разница, – мотнул он головой. – Усов ему недостает.

– Он здесь работает или живет? – поинтересовался я у Строганова, пропуская мимо ушей его шутку.

– Живет, – коротко ответил тот, выбрасывая зонт-трость перед собой с каждым шагом. Но потом пояснил: – Офис у них в другом месте. Он сначала сказал, что встречаемся в офисе, но видать, ему вломак переться из-за нас на работу, поэтому он скрепя сердце велел ехать к нему домой.