Гроссмейстеры афёр

Интервью Густава Зильбермана — первый и последний случай в его богатой событиями жизни, когда он по собственной инициативе приоткрыл полог над своим альковом. Других примеров сногсшибательных самоизобличений из личной жизни Густава Зильбермана более не случалось никогда.

Такие откровения, публикации о герое многочисленных «голубых» скандалов появлялись и в печатных изданиях его родных мест — в Триесте. Однако все эти публикации о гомосексуальных связях их сына и приятеля с представителями высшего клана Великобритании, родителями и близкими полностью ими отрицались, но вместе с тем активно обсуждались многочисленными посетителями триестских кафе и баров.

Никто не знал, сколько денег заработал на этих «разоблачительных» интервью Густав Зильберман. А заработал он немало. В одиночку, коль скоро в одиночку он их давал…

Глава четвертая. Король бриджа и покера

Итак, к своим двадцати годам Густав Зильберман довольно сносно говорил на восьми языках. Последним, английским, он овладел, общаясь с солдатами американских оккупационных войск, а также во время гомосексуальных игрищ со своими многочисленными партнёрами-англичанами. Имел навыки начинающего врача, пристрастие к разнополой любви и ещё к двум вещам — игре в карты и деньгам. Причем игра его привлекала гораздо больше, чем деньги.

Однако, чтобы в полной мере удовлетворять свои последние страсти, надо было всё-таки иметь деньги. И не просто деньги, а очень большие деньги…

Проделав почти кругосветное путешествие на яхте «Голубое очарование» и приобретя скандальную славу, Зильберман пришел к выводу, что сенсационные, эпатирующие публику выходки — это не та материя, которой можно питаться и быть сытым до конца дней своих. Поэтому он решил заняться делами, приносящими реальные дивиденды. При заходе яхты в марсельский порт Густав, не попрощавшись со своими секс-партнёрами, больше на борт судна не поднимался…

Не задерживаясь в Марселе ни часу, он направлялся в Монако, превратившийся по окончании Второй мировой войны в центр европейской игорной империи, сумев перехватить пальму первенства даже у Парижа, который в конце 1920-х годов был знаменит своим игорным Греческим синдикатом, да и вообще был главным вертепом Европы. Однако Вторая мировая война по-своему расставила акценты…

* * *

В течение года Зильберман каждое утро, как на работу, отправлялся в читальный зал местной публичной библиотеки, где по шесть часов в день штудировал и конспектировал литературу о теории карточных игр. Затем налегке обедал и пару часов тренировал пальцы, а вечером в казино закреплял на практике постигнутую теорию. Никогда не употреблял спиртного и не курил, а по утрам стал заниматься гимнастикой.

Вскоре Зильберман в совершенстве овладел покером и бриджем, став не просто профессиональным игроком, а шулером экстра-класса.

В своей безрассудной страсти к двум карточным играм, требующим диаметрально противоположных интеллектуальных качеств и разного темперамента, Густав отразился весь, как в капле воды.

Так, бридж развивал аналитические способности, умение быстро рассчитывать различные варианты, учил полагаться только на свою голову, а не на слепое везение и волю Господина Случая.

В то же самое время покер — это игра нервов. Чтобы выигрывать, надо обладать недюжинным актёрским дарованием и знанием человеческой психологии. Кроме того, чтобы преуспеть в игре в покер, надо иметь крепкие нервы-канаты, острый глаз и быть постоянно нацеленным на обман партнёра — это главное!

Австриец так поднаторел в этих играх, покере и бридже, что они вполне обеспечивали ему безбедное существование.

* * *

Зильберман стал, пожалуй, единственным на Западе так называемым элитным игроком. или элитным каталой (раньше в России их называли червонными валетами ), кто пробился в сообщество картёжных кудесников, не пользуясь родственными связями, а лишь благодаря своему трудолюбию, одержимости в познании тонкостей игры как таковой и шулерских приёмов, в частности.

Ведь давно известно, что искусство элитного каталы передаётся по наследству — от деда к отцу, от отца к сыну. Обычно такие семейные династии насчитывают от ста до двухсот лет.

У каждой из них был свой шанец. или мульки — то есть арсенал средств обработки партнёра, включая психологические, которые оттачиваются десятилетиями.

Густав знал — чтобы выигрывать большие деньги, надо постоянно что-то изобретать, заготавливать новые мульки — обманные приёмы.

Так, ему было известно, что если поначалу его собратья по ремеслу просто колдовали с колодой, то есть заряжали, крапили или, наконец . подрезали её, то с течением времени они стали пользоваться кино-фотоаппаратурой, рациями, магнитами, столами с «секретами», увеличительными стёклами, зеркалами, контактными линзами или спецочками.