Грот афалины

Янг окончательно понял: бежать отсюда будет нелегко и непросто. А как подать весточку на волю? Чтоб попала в руки Раджу, или Натаче, или Абдулле… «На черпалке нацарапать камешком письмо, дать в зубы Боби или Дику – пусть плывет… – и сам усмехнулся своей наивности. – Куда поплывет, к кому? Как втолкуешь дельфину, где Рай, кто такой Радж? Так бывает только в сказках, в книжках, а не в жизни. Да и как отсюда выбраться дельфину, когда он боится и близко подплывать к выходу… Бутылку с запиской… Или несколько бутылок… Отсюда же должен быть сток воды. И во время отлива вода уходит, понижается…» Но и этот способ высмеял. Ну где возьмешь бутылку, бумагу, чем напишешь? И к кому прежде всего она попадет? Только себя обнаружишь, начнут искать… А то еще и не так бывает, Радж в газете читал, что недавно выловили бутылку, которую в прошлом столетии бросили моряки, потерпев кораблекрушение. Больше сотни лет проплавала, а никому не попала в руки!

Вот если бы что-нибудь такое придумать… Что никому ничего не говорит, а только Раджу, Натаче или Абдулле… Но что?

Начал сдирать с себя мокрую одежду, чтобы выжать штаны, рубашку. Поплавал и снова начал дрожать от холода.

Выкручивал штаны – нащупал в кармане складной ножичек с обломанным лезвием. Обрадовался, будто попало в руки бог знает какое оружие. Натачин ножичек… И как он попал в карман? Выжал штаны, снова сунул ножик в карман… А ноги какие «красивые»! До самого паха в кровоподтеках, царапинах, синяках.

Рубашка прилипла – едва содрал. И только содрав ее, увидел, что вместе с рубашкой снял и ту «блузку», которую оторвала Натача от своего платья, и майку. А он уже забыл об этой «блузке»!

Разъединил одежины, выжал каждую отдельно. И снова удивился, разглядывая себя. Кровоподтеки были по всему телу, на руках. А правый рукав рубашки был слегка оторван, из подола вырван и болтается клинышек. Потрогал его, пристраивая к дыре, пригладил.

И вдруг пришла в голову простая мысль. Он раздерет на лоскутки рубашку, пустит их в воду. Может, несколько штук выплывет, может, какой-нибудь попадется на глаза Раджу. Брат обязательно будет искать его, живого или мертвого, и не только в озере, а и в море у берега. Он должен догадаться про эту пещеру, про сток из озера в море.

«Нет, лучше „блузку“ порву… Она более яркая, легче лоскуток заметить… И материя более оригинальная, а таких рубашек, как его – тысячи. Натача узнает лоскуток от своего платья, если Радж не догадается…»

Прошелся вправо, за провода, ощупью собрал водоросли. Принесло с воли, а может, и в пещере растут, у выхода? Наделает из «блузки» куколок, в каждую завернет клочок водорослей. Будут более плавучими… Навытягивает из подола ниточек, перевяжет сверточки, чтоб не раскручивались. По-своему перевяжет, трехлепестковыми бантиками.

Плывите в белый свет, несите весть на волю!

3

Возможно, с час или больше подремал, накрывшись рогожей и прислонившись плечом к стене. Болели от холодного камня бедра, ныла спина. Рогожа была сырая, отдавала плесенью. Неизвестно, помогала ли она согреваться – может, забирала тепло, просыхая от тела. Надо забрать ее отсюда, можно использовать если не на бок, то под бок – все-таки будет под ним не голый скользкий камень. А крабы в тишине стали совсем нахальными: ползали по ногам, пытались вскарабкаться выше. Приходилось их отпугивать, сбрасывать ногами, глушить ластом.

Крабовый пляж…

Янг чиркал по выступу скалы лезвием складного ножичка, точил, проверял острие на ногте. Обнаружил, что у него не просто кусок рогожи, а мешок, в нем еще осталось немного грязных, в иле, камешков. Вывернул его наизнанку, спустился к воде, выполоскал и хорошенько выжал. Можно перевернуть вверх дном, прорезать в нем дырки для головы и рук – и пожалуйста, надевай на себя.

Если глядеть с Крабова пляжа, то вправо от него чернеет еще один грот. Большой он или маленький? Соединяется с Храмом или нет? Янг чувствовал, что не успокоится, пока не обследует его. Сначала начнет без дельфинов, а под конец, может, и они осмелятся, подплывут.