Грот афалины

– Бабу… – беспокойно заговорил Даял. До этого носильщики сидели молча, будто онемели от всего услышанного. – Бабу, я так рад… Я поздравляю вас. Я верю девочке, что ваш брат жив. Но вы на нас не рассчитывайте, если пойдете в лагерь. Мы не договаривались об этом. Мы только вещи нести соглашались. А тут… с лагерем этим… дело нечистое.

– Мы не можем вам всего говорить о лагере, что знаем. Но «нечистое» – не то слово. Слабо сказано! – Радж отстегнул ласты, сел по-турецки. – Там, под берегом, у них пещера. Если Янг жив, то он в этой пещере… Выход из нее под водой на глубине четырех, а то и пяти метров. А загорожена она хитроумно, по-научному. Янг сидит в темноте…

– А может, и не в темноте, провода забыл? – облокотился на песок, а потом тоже сел Амара. – Так если там светло, могли и обнаружить Янга, поймать… Но если бы схватили, то разве смог бы он такие цидулки посылать? Если в пещере вода – смог бы… А если где-нибудь под замком сидит, на берегу?

– Сидя под замком, цидулок не пустишь по воде, факт, – согласился Радж. – Он в пещере – это тоже факт… А вдвоем нам в лагерь нельзя соваться. А если все-таки вчетвером, а? – просительно посмотрел он на Даяла.

– Радж-бабу, мы тебя очень уважаем, но ты нас отпусти! Дети у меня… – взмолился Даял.

– А я жениться собираюсь, невеста ждет! – поспешно добавил Мамада.

– Не будем торопиться, Радж, – рассудительно сказал Амара. – Главное – он жив. А то поспешишь срезать рога и отхватишь заодно уши. Если они обнаружат Янга там, ему не поздоровится. В самую их тайну проник!

Услышав эти слова, Натача снова заплакала.

– Ух, такие приключения у Янга! Если бы мы там вместе были, такого бы натворили! – засверкал глазами Абдулла.

– Замолчи, вояка, – поморщилась Натача. – Сыча в лесу испугался, а еще хочет…

Абдулла шмыгнул носом, ему стало немного не по себе. Но прорвалось упрямство:

– Я пошел бы сейчас в лагерь и потребовал: «Отдавайте нам Янга!»

– На банановом листе, под зеленым соусом… – добавил Амара насмешливо.

– Радж-бабу, не раздумывай долго, отпусти нас домой… – снова стал просить Даял. – Мы и платы всей не будем требовать, только за полдня. Все так хорошо окончилось, и мальчик жив.

Радж молча расстегнул на груди «молнию», начал свертывать подол рубашки валиком. Когда валик дошел до груди, скрестил руки, схватился за рубашку и стянул ее через голову.

– Раздевайся и ты… – кивнул Амаре. – Хэпи энда[20] нет, но на сегодня хватит.

«Так хорошо кончилось… Хорошо кончилось… Мальчик жив», – билось в Раджевой голове. И не только Радж повторял эти слова на все лады.

Ничего еще не кончилось. Даже и не начиналось. Когда Янг отправлял эти письма-криптограммы, он был еще жив. А что с ним теперь? Две трети дня прошло, а ничегошеньки не сделали, чтобы спасти Янга.

– Разбирайте манатки… – махнул Радж рукой.

Глава пятая

1

Несчастному и голодному – каждый год високосный, каждые сутки – год.

Янг не помнил, как перебрался с Крабова пляжа на свою площадку на порог. Не помнил, как забирал с собою рогожный мешок, подстилал под бок. Но очнулся на пороге от резкого и звонкого грохота – будто били чем-то по пустой бочке от бензина. Сел, ошалело вертя головой, не соображая, где он и что с ним.

Одно ухо болело и не слышало, другое слышало хорошо. Может, уже утро? А глаза враз накололись на свет лампочки, потом нащупали то место, откуда долетал такой оглушительный, умноженный эхом звон: дон-дын, дон-дын-ден… Два человека в черных гидрокостюмах возились на Крабовом пляже возле полосатых бочек – точно таких, как под буйками, мастерили что-то похожее на плот. Должно быть, все, что требовалось, было подготовлено в лагере, потому что плот собирали из готовых деталей. Четыре бочки были сварены торцами по две, а теперь эти удлиненные пары соединяли по краям досками, чтоб получилось нечто вроде рамы. Неподалеку от работников лежала кучка более коротких досок, а возле самой воды однобаллонные акваланги.

Аквалангисты все это доставили сюда через подводный вход, втащили на пляж, грохоту-звону, наверное, хватало. А он, Янг, не слышал, спал как убитый. Можно было подплыть к нему, взять сонного голыми руками.

Основу плота со скрежетом сдвинули на воду, один аквалангист, пошатываясь, сразу перебрался на него. Покачался, приседая, выкрикивая что-то похожее на «го-го!», потом «ол райт!». Велел другому аквалангисту подавать ему более короткие доски. Прибил одну, прибил другую. Тот, что оставался на берегу, набрал досок целую охапку и перелез к нему сам, разложил все по местам. Тоже покачался, сказал, что из одной бочки не всю воду вылили, потому что плот оседает на один угол. А потом стал, уперев руки в бока и глядя на Храмовый грот, почти прямо на Янга. Может, искал взглядом дельфинов? А первый ползал на коленях, вертелся, стучал молотком, пока все поприбивал. Время от времени тот, что стоял, поворачивался к нему, что-то говорил, но из-за стука ничего нельзя было разобрать.

У Янга першило в горле, хотелось хорошенько откашляться, но он только тихонько хрипел горлом, боясь, чтоб этот легкий кашель не очень выделялся из шума водопада.