Грот афалины (илл. В. Барибы)

— Наверное, не нам надо было с ними заниматься. Пусть бы те, кто не участвовал в краже и транспортировке их. Может, они нас по запаху узнают?

— Дьявол их знает… А может, просто боятся к лампочке подплывать? И заслон из пузырьков сильно действует на них — издали чуют, хоть там и направленное излучение. Попробуем с плота…

Вода в пещере хоть и медленно, но двигалась в сторону выхода. Вначале аквалангисты стояли на плоту так, что лампочка поблескивала из-за плеча левого напарника. А пока они постояли, поговорили — начала поблескивать между ними, потом стала видна Янгу из-за плеча правого мужчины. Плот едва заметно плыл по воде.

— Пит был в дельфинарии, а ничего не может сказать, какие команды подавал тот дрессировщик.

— Он дельфинов видел во время представления, а не на занятиях.

— Я же говорил Питу: рано! Пусть получше обучатся. Не-ет, давай-давай, хап-хап. А теперь хоть под хвост им труби.

— А если бы больше не было такого удобного случая?

— Не было б, так сами подстроили бы. Терпением надо было запастись, терпением.

— Терпением… А забыл, что время — деньги? Не знаешь, где выиграешь, где проиграешь. Попробуем, не получится ничего — придется Судира в долю брать.

— Это тот дрессировщик?

— Ну… Штучка — палец в рот не клади.

— Шеф сегодня приплывает, так скажет, что делать.

— Думаешь, у шефа парламент, а не голова?

— Не парламент, но — голова.

— Согласится шеф… Не вижу я другого выхода. Если на одном потеряем, то на другом выиграем.

— Завтрак — где? На пустом кофе скоро ног не потянешь. Умять бы хоть пару сандвичей.

— Вон… на том черпаке положил.

— Ты не брал рогожный мешок? Я вскинул его на черпаки, чтоб немного подсох.

— Не видел… Может, крабы стянули.

— А рыбу куда положил?

— Там же… Не доберутся, не бойся.

— С этими крабами… Отбою просто нет. Лезут, как мухи на болячку.

— Думаешь, поможет эта рыба? Дельфины не голодны, начхать им на наше угощение.

У Янга давно зудело в носу. Он и на переносье нажимал, и сморкался тихонько, и пальцем чесал в ноздрях. Не помогало, чихнул — громко, потому что зажимал нос и рот ладонями.

— Будь здоров! — сказал правый аквалангист.

— Это ты мне? Я не чихал… Может быть, дельфин.

— А что, дельфины тоже чихают?

— Должно быть, чихают. Говорят, их мозг похож на мозг человека.

— Если так похож, так, может, и соблазнять их надо чем-нибудь другим… Скажем, вином, а не рыбой.

— Ха-ха, ну и придумал!

— Рыбы в пещере хватает, пока не переловят всю — не суйся. А переловят — сами на поклон придут. А мы им: кто не работает, тот не ест.

— Старик, ты не социалист? Теперь модно под социалистов краситься.

— Ты что — того? — правый аквалангист повертел пальцем у виска.

— Хм… Значит, ты самостоятельно открыл один из основных принципов социализма.

— Значит, социалисты — не дураки, если до этого додумались.

— Разболтались мы тут…

— Никто не услышит.

— Я не об этом. Работать надо, а мы… Оттягиваем время, оттягиваем. А потом Пит или шеф спросят: а что вы сделали за день?

— Да-а… Чтоб они сдохли, эти дельфины… Знаешь, давай позавтракаем, а потом начнем.

— Давай, разве я против?

Двое на плоту встали на колени, начали грести руками воду, чтобы плотней пристать к пляжу, словно боясь намочить гидрокостюмы. А когда пристали, то первый, ступив на берег, начал делать ногами выверты, будто бил ими туда и сюда, что-то расшвыривая в разные стороны. Остановился возле кучи черпаков, посмотрел по одну сторону, по другую, затопал грозно, пугая крабов.

— Старик, ты не помнишь, что делаешь. Никакой тут рогожи нет.

— Черт… Я же не свихнулся еще. Неужели крабы могли куда-нибудь утянуть? — тот, что чертыхнулся, озирался вокруг себя, оглядывая всю площадку. Потом прошелся вдоль самого края, всматриваясь в воду. Откуда-то с правой стороны, где было уже темно, принес две круглые штуки, похожие на решета, перевернул вверх дном. Оба аквалангиста уселись на них лицом к лицу, принялись потрошить прозрачный мешок с харчами. Сидели так, что один немного закрывал другого и закрывал то, что они доставали из мешка. Говорили теперь вполголоса, и Янг, хоть и напрягал слух, наставляя здоровое ухо, ничего не мог разобрать.

Представил себе, что они едят, какую вкусноту, и в животе началась резь от голода. Зачерпнул ладонью соленой воды, глотнул. Потянуло на рвоту.

Сидел на ласте, скорчившись, прижав ладони к животу, а локти к бокам. Дрожь перестала бить, рогожа и ласт все-таки помогали. Старался больше не думать о еде, сосредоточиться на том, что услышал из разговора тех двоих.

Ожидается нынче приезд какого-то шефа…

Надеются, что шеф разрешит вызвать сюда Судира…

Да, это — главное. Так что — сразу подплыть к Судиру? Так и так, мол… Все-таки знакомый человек, вместе в дельфинарии работали. Может быть, поможет выбраться отсюда?

«Перепугается, увидев меня. И так подозревали его в том, что помогал дельфинов украсть. А теперь будут явные доказательства, что он соучастник преступления. А я — свидетель… Так зачем ему свидетели? Не лучше ли избавиться от них?»