Гротенберг. Песнь старого города

— Ей промыли мозги, но до этого она была хорошим человеком! — Снова привлёк внимание голос мужчины, всё ещё защищавшего свою несостоявшуюся убийцу.

Если раньше Асари смотрел на него, как на мягкотелого, словно застрявшего в позднем подростковом возрасте незрелого мальчишку, то сейчас он видел другое: если понадобится, тот будет драться. Драться насмерть. Только Чёрный Кинжал считал глупостью защищать ту, которая его явно хотела убить уже ни один раз, нападала на своего защитника. Глупо, черт подери! Откуда такая уверенность в том, что этой дьяволице надо сохранить жизнь?

Любая пролитая кровь усиливала магию Асари, можно было бы поспорить, но в конечном итоге он положил клинки в поясные ножны. Он не хотел драки с ним, пусть Сегеля считать другом он никак не мог. Это просто ему не выгодно. Только этот человек мог ему помочь осуществить задуманное.

Сегель расслабился, и опустил своё оружие, он собирался что-то сказать.

На события далее, Асари смотрел, как в замедленной съемке.

Вот мужчина поднимает голову и на его губах расцветает подобие улыбки. Губы приоткрываются и замирают, искажаясь в болезненном спазме. Глаза широко раскрываются в удивлении. В следующее мгновение его слова застряли в бульканье собственной крови, сменились тихим хрипом. Кончик короткого копья жрицы показался из груди её спасителя, и тут же скрылся — незнакомка рывком выдернула оружие назад, оставляя бездыханное тело биться в недолгих конвульсиях.

— Во имя Керана... — прошептала девушка, — теперь твои грехи прощены справедливой карой.

Асари выхватывая клинки, тут же переместился, проходя через пространство, вмиг оказываясь перед жрицей.

— Надо было прирезать тебя сразу, — прорычал мальчишка, совершая подсечку.

И без того выбившаяся из сил девушка отпрянула назад, повалилась наземь, поскользнувшись на влажных камнях. С такой позиции её оружие было бесполезным. Просветлённый навис с клинками, отчего-то медля, но она сопротивлялась, резко схватив его за запястья. Силы у неё было немерено. И парень даже пожалел о том, что не нанёс удар сразу, замешкал. Сейчас же ему казалось, что его запястья выкручивает каменный исполин, а не хрупкая девушка. Под рык боли он расстался с обеими дагами, со звоном покатившимися по мостовой. С великим трудом освободившись из рук стражницы, старавшейся скрутить его, заковать в наручники. И ему пришлось, скрипя зубами сделать вид, что поддаётся.

Сиола была вынуждена перехватить его кисти одной рукой, стараясь снять с пояса антимагические кандалы.Асари не стал тормозить. Резко дёрнулся, выкручиваясь из цепких пальцев. Ударил девушку в плечо, упал, наваливаясь на противницу всем весом, стараясь заблокировать и обезвредить. Она была опасна, слишком опасна, чтобы оставить её в живых. Некоторое время они боролись, катаясь по земле, как дикие звери.

Как случилось, что Асари пропустил удар в челюсть, он и сам не понял. Но удар был такой силы, что он отлетел в сторону, приложившись спиной о стену дома. Не мешкая сгруппировался, и рывком поднялся на ноги, собираясь драться до конца, хотя голова гудела и мышцы подрагивали. Конечно, не стоило себя выдавать, но иначе справиться со стражницей он уже не мог. Руки налились тяжестью от готовой к применению магии, а после он почувствовал странную перемену в воздухе. Тот будто бы внезапно сгустился, стало неимоверно трудно дышать.

Наверное, нечто необычное почувствовала и приближающаяся стражница. Она притормозила, озираясь по сторонам и что-то зашептала. Хотя, что ещё кроме молитв своему божеству она могла произносить? И эти бы мгновения для расправы с ней, но только силы куда-то пропали.

В воздухе будто бы нарастали вибрации. Что-то тонко зазвенело, будто туго натянутая струна. Заскрежетало. Завибрировало. Даже запахи вокруг стали меняться, наполняясь грозовым дыханием, изгоняющим смрад загаженных улиц.

Запах свежей крови стал ощутимо чётким металлическим, а после ржавым, кислым. Вслед за тем, земля дрогнула под ногами, из-за чего Асари снова пригнулся, распластавшись на земле подобно сгруппировавшейся для прыжка жабе. И тут началось основное действо, заставившее даже стражницу пасть на колени, сжимая голову руками. Им обоим стало не до драки.

Звеневшая болью в голове струна лопнула. И тут же началась дикая фантасмагория.Фонарные столбы стали сгибаться, будто разогретые солнцем восковые свечи, разбивая стекла, и выливая керосин из ламп на каменные тротуары. Тот вспыхивал дорожками, превращая фонари в огромные факелы. Осколки сыпались сверху, как дождь, сверкающими иглами, впивались во что придётся. Жалили.

Вой, треск, хруст выламываемых из мостовой камней. Вспучивающаяся волнами и пузырями, будто ожившая змея, дорога. Смрадный дым, чёрным маревом заполнявший всё вокруг. И весь творимый хаос вокруг них! Он совершенно не затрагивал строения, будто невидимый купол накрывал незначительный, но совершенно определённый участок. Ревущая магия была столь сильна, что прорвала пространство в переулке, выходя на уровень мира Потустороннего.