Гротески

– Думаешь, я неправ? Я уже справлялся о стоимости Раммина, когда два года назад давал твоему отцу залог. Говорю без преувеличения, он не стоит и ста тысяч талеров, так как развалился практически до основания. К тому же на нем около двухсот тысяч марок ипотечного кредита. И остается сто тысяч марок активов. При этом твои отец и брат любят жить на очень широкую ногу. Их годовые расходы не обходятся меньше чем в пятьсот тысяч марок!

Лотта разрыдалась.

Муж ласково провел рукой по ее волосам:

– Послушай, Лотта, мы ведь собирались съездить в Египет на две недели. На самом деле я не против, если мы проведем это время в Берлине или еще где-нибудь. Может, нам стоит поехать в Раммин? Может быть, мы там сможем чем-то помочь?

– Нужно немедленно отправить телеграмму!

Следующим вечером они уже были на месте. Фрау фон Раммин сияла, залог казался ей уже делом решенным.

– Как хорошо, дети, что вы приехали. Мы весь день работали, чтобы все приготовить. Вам стоит расположиться в большой комнате в передней части дома.

– Прошу меня извинить, дорогая теща, но мы бы предпочли комнату под чердаком.

– Под чердаком? Рядом с привидением? Вы ведь это несерьезно, Генрих!

– Совершенно серьезно! Прошу вас подготовить нам именно эту комнату, потому что мы с Лоттой совсем не хотим пропустить встречу с этим призраком, когда он появится.

Лотта собрала все свое мужество:

– Да, мама, подготовьте для нас именно эту комнату.

После обеда Фридель подозвал к себе шурина:

– Скажи-ка, Вилли, а давно этот призрак обитает в Раммине?

– Несколько лет!

– И ты в него веришь?

– Сегодня ночью ты сам в этом убедишься.

– Он обитает в эркерной комнате?

– Нет.

– Нет? Где же тогда?

– В комнате над ней. Но в эркерной комнате его хорошо слышно.

– Ты там хоть раз ночевал?

– Конечно, дважды. Около года назад. Сперва один и на следующую ночь в компании товарища.

– А комнату ты перед этим осмотрел?

– Да. До мельчайших подробностей. Это кладовая. Остальные комнаты наверху либо почти пустуют, либо заполнены различной утварью и старой мебелью. Эта же комната абсолютно пуста. По-видимому, раньше ее использовали для сушки белья. Там от стены к стене тянутся какие-то перекладины и веревки.

– А ты не думал, что шум привидения – это проделки дворни?

– Определенно нет! После того как я уже однажды переночевал в этом доме, мы с моим товарищем добросовестно осмотрели каждый угол этой комнаты. После этого я запер комнату, а для пущей надежности перекрыл дверь задвижкой с висячим замком. Кроме того, мы закрыли замочную скважину и на двери, и на замке бумагой, которую залепили своими гербовыми печатями. То же самое мы проделали и с дверью, ведущей на лестницу, по которой можно подняться в эту комнату. Поэтому проникнуть туда незамеченным было бы попросту невозможно!

– А если предположить, что кто-то влез в окно?

– Исключено! Стена слишком гладкая, и такую высокую лестницу во всем Раммине не найти. Кроме того, мы заметили, что окно той комнаты располагается прямо над окном эркерной комнаты. Может, захочешь как-нибудь сам попробовать подняться?

– Нет необходимости. Предполагаю, мне удастся обнаружить не больше, чем тебе! Еще кое-что: а призрак всегда там?

– Нет-нет. Некоторые его совсем не слышали. Возможно, они просто спали слишком крепко. Надеюсь, вам также повезет!

Генрих и Лотта легли рано. Суета на вокзале и тряска в вагоне очень их утомила, они сразу уснули.

Неожиданный толчок разбудил его – это была жена. Она, выпрямившись, сидела на постели, лунный свет, пробивавшийся в окно, озарял ее бледное от страха лицо.

– Слышишь?

Он рывком сел, стряхнул с себя сон и прислушался. Какое-то мгновение все было тихо. Но тут что-то зашипело, засвистело и зазвенело в ушах.

– Нет никаких сомнений, – проговорил он, – это прямо над нами, Вилли был прав.

Снова на мгновение все стихло. А затем снова раздался характерный свист и такой звук, будто кто-то волочил плащ, чьи полы хлопали друг о друга. Неожиданно между ними вклинились менее отчетливые, но резонирующие отзвуки.

Хлопки и шорохи все усиливались, но пола, казалось, никто не касался. Кто-то перемещался с бешеной скоростью, но явно по воздуху.

Фридель вскочил с кровати и начал быстро одеваться. Вдруг он услышал громкие дребезжащие смешки, потом еще раз и еще. Как будто группа детей не могла удержаться и уже захлебывалась от смеха. И на фоне этого жуткого хихиканья – все тот же звон, шорох, шипение, свист, похлопывание, ропот и шелест.

А теперь совершенно отчетливо еще и смачный поцелуй и оглушительный хохот.

– Да там просто какая-то оргия! – воскликнул он. – Страшнее и быть не может!

А шум с каждой минутой все усиливался – смех, хихиканье, вздохи, вопли, топот. Все сливалось в одну дьявольскую какофонию.

– А ведь примечательно, что шагов не слышно, – начал рассуждать Фридель.

Он полностью оделся и взялся за канделябр и сапоги.

– Что ты собираешься делать? – вопросила Лотта.

– Пойти и посмотреть, конечно же! Ты со мной?

Она затряслась от страха.

– Хотя бы возьми с собой револьвер!

– Зачем? Для этой веселой компании и сапога будет достаточно!

– Останься!

– Милая, ну что за глупости!

Он вышел.