Гроза

«Ковыль-трава, и разрыв-трава…»

Ковыль-трава, и разрыв-трава,
И злая трава — полынь.
Опять на Азорские острова
Море ведет валы.
А ты, ты падаешь наискосок,
Комнату запрудив
Смертью своей и строкой своей,
Рукой, прижатой к груди.
Так вот он, берег последний твой,
Последней строки предел.
Стой и стынь, стынь и стой
Над грудой дум и дел…

1940

«Все на свете прощается…»

Все на свете прощается,
Кроме памяти ложной
И детского ужаса.
Нам с рожденья положено
Почти аскетическое мужество.
И на стольких «нельзя»
Наше детство сухое редело.
Этот год перезяб,
Этот год перемерз до предела.
В этот год по утрам
Нам с тобою рубля не хватало,
Чтоб девчонке купить молока,
Чтоб купить папирос.
Ты снимала с ресниц
                          подозрительные кристаллы,
И, когда не писалось,
Примерзало к бумаге перо.
Что же, мы пережили,
Двужильные настоящие,
Что же, мы пережили
Без паники, не торопясь.
И всего-то делов, что прибавилось
                                                              в ящике
Комья строк перемерзших моих
И записок твоих беспокойная вязь.
…………………………………………..
Мы наверное выживем,
Нам такое от роду положено,
И не стоит об этом —
Кому это, к дьяволу, нужно.
Все на свете прощается,
Кроме памяти ложной
И детского ужаса…

6 августа 1940

«Только начался сенозорник…»

Только начался сенозорник,
Родился у мамы сын озорник,
Озорной, горевой, неладный,
Самый прошеный, самый негаданный.
Как его судьба ни носила,
Как его беда ни ломала,
Обломала его насилу
На четыре вершка с малым.
Что вершки ему, если тот расчет,
Что вершки ему, что ему плакать,
Если поприще его — на три поприща
Да с калужским немереным гаком,
Если тропка его не хожена,
Если яростный, непохожий он,
Если он — молодой, бровастый
(Чтой-то я в октябре захвастал).
Так живу, а живу по-разному,
По июлям рожденье праздную,
В октябре на подушку рухну,
Только сердце с размаху ухнет,
Только сердце с размаху вспомнит,
Как нерадостно, нелегко мне.
Ты недаром родилась в зазимье,
Холодком позванивает твое имя,
Словно льдинки на губах порастаяли.
Ты простая моя, — простая ли?
Как судьба его ни ломала,
Как ни мало любила милая,
Да судьба обломала мало,
А вот милая надломила.

Сенозор — вся трава повыгорит.
Она, зорька, слова все на «вы» говорит,
Все на «вы», на «вы», а не скажет «ты»,
Все слова новы, все слова пусты.
Сенозорник, разор ты мой, месяц мой.
Мне опять с больной головой домой
Понурясь брести, повторять ее имя
По ненастью, по зазимью.

27 октября 1940

ЛИСОНЬКА