Читаем Гроза полностью

Юсов. Постой. (Оглядывает его и нюхает табак.) Талия хорошо… Да еще, Белогубов, смотри, пограмотней.

Белогубов. Вот правописание-то я, Аким Акимыч, плохо-с… Так что, поверите ли, самому обидно.

Юсов. Эка важность, правописание! Не все вдруг, привыкнешь. Напиши сначала черновую, да и попроси поправить, а потом уж с этого и пиши. Слышишь, что я говорю?

Белогубов. Уж попрошу кого-нибудь-с поправить, а то все Жадов смеется-с.

Юсов. Кто?

Белогубов. Жадов-с.

Юсов (строго). Да сам-то он что такое? Что за птица? Еще смеется!

Белогубов. Как же-с, ведь надо показать, что ученый-с.

Юсов. Тьфу! Вот он что.

Белогубов. Я даже никак не могу определить его, Аким Акимыч, что он за человек-с.

Юсов. Ничтожество!..

Молчание.

Сейчас я там был (показывая на кабинет), так говорили (тихо): не знаю, что с племянником делать! Пойми из этого.

Белогубов. А ведь как о себе-то много мечтает-с.

Юсов. Высоко летает, да где-то сядет! Уж чего лучше: жил здесь на всем готовом. Что ж ты думаешь, благодарность он чувствовал какую-нибудь? Уважение от него видели? Как же не так! Грубость, вольнодумство… Ведь хоть и родственник ему, а все-таки особа… кто же станет переносить? Ну, вот ему и сказали, другу милому: поди-ка поживи своим разумом, на десять целковых в месяц, авось поумнее будешь.

Белогубов. Вот глупость-то до чего доводит-с, Аким Акимыч! Кажется, то есть… Господи… этакое счастье! Поминутно должен бога благодарить. Ведь так я говорю, Аким Акимыч, должен он бога благодарить-с?

Юсов. Еще бы!

Белогубов. Сам от своего счастья бегает. Чего ему еще нужно-с! Чин имеет, в родстве с таким человеком, содержание имел готовое; кабы захотел, мог бы место иметь хорошее, с большим доходом-с. Ведь Аристарх Владимирыч ему не отказали бы!

Юсов. Ну, вот поди же!

Белогубов. Мое мнение такое, Аким Акимыч, что другой человек, с чувством, на его месте стал бы сапоги чистить Аристарху Владимирычу, а он еще огорчает такого человека.

Юсов. Все гордость да рассуждение.

Белогубов. Какое же рассуждение! Об чем мы можем рассуждать? Я, Аким Акимыч, никогда…

Юсов. Еще бы ты-то!

Белогубов. Я никогда-с… потому это ни к чему не ведет к хорошему, окромя неприятности.

Юсов. Как же ему не разговаривать!

Надобно же ему показать-то, что в университете был.

Белогубов. Какая же польза от ученья, когда в человеке нет страху… никакого трепету перед начальством?

Юсов. Чего?

Белогубов. Трепету-с.

Юсов. Ну, да.

Белогубов. Меня бы, Аким Акимыч, столоначальником-с.

Юсов. У тебя губа-то не дура.

Белогубов. Я ведь больше потому-с, что у меня теперь невеста есть-с. Барышня и отлично образованная-с. Только без места нельзя-с, кто ж отдаст.

Юсов. Что ж не покажешь?

Белогубов. Первым долгом-с… хоть нынче же… как вместо родственника-с.

Юсов. А об месте я доложу. Мы подумаем.

Белогубов. Мне бы уж это место на всю жизнь-с. Я хоть подписку дам, потому выше я не могу-с. Мне не по способностям.

Входит Жадов.

<p>Явление четвертое</p>

Те же и Жадов.

Жадов. Что, дядюшка занят?

Юсов. Занят.

Жадов. Ах, жалко! Мне бы очень нужно его видеть.

Юсов. Можно и подождать, у них дела-то поважней ваших.

Жадов. Почем вы знаете мои дела?

Юсов (смотрит на него и смеется). Какие у вас дела! Так, вздор какой-нибудь.

Жадов. С вами лучше не говорить, Аким Акимыч; вы всегда на грубость напрашиваетесь. (Отходит и садится на авансцене.)

Юсов (Белогубову). Каков?

Белогубов (громко). Не стоит внимания разговаривать-то! Только вам, на старости лет, себя беспокоить. Прощайте-с. (Уходит.)

<p>Явление пятое</p>

Жадов и Юсов.

Юсов (про себя). Ха, ха, ха! Жили, жили, да, слава богу, дожили! Мальчишки стали нос подымать.

Жадов (оглядывается). Что вы там ворчите?

Юсов (продолжает). Делать, что приказано, мы не любим, а рассуждать – вот наше дело. Как можно нам в канцелярии сидеть! Нас бы всех министрами сделать! Ну, что ж делать, ошиблись, извините, пожалуйста, не знали ваших талантов. Сделаем министрами, непременно сделаем… погодите немножко… завтра же.

Жадов (про себя). Надоел!

Юсов. Боже мой! Боже мой! Ни стыда, ни совести. У другого еще и губы не обсохли, а уж амбицию показывает. Кто я! Не тронь меня!

Входит Антон.

Антон. (Юсову). Пожалуйте к барину.

Юсов уходит в кабинет.

Жадов. Скажи Анне Павловне, что я хочу их видеть.

Антон. Слушаю-с. (Уходит.)

<p>Явление шестое</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Классика для школьников

Дневник Фокса Микки (сборник)
Дневник Фокса Микки (сборник)

Саша Чёрный (Александр Михайлович Гликберг) (1880–1932) – русский поэт, прозаик, журналист – получил широкую известность как автор популярных лирико-сатирических стихотворных фельетонов.В книгу вошли повесть «Дневник Фокса Микки», стихи писателя из сборников «Детский остров», «Весёлые глазки», «Зверюшки», «Песенки», истории из «Библейских сказок», книг «Румяная книжка», «Несерьёзные рассказы».«Дневник Фокса Микки» (1927) – весёлые рассказы, написанные от лица фокстерьера Микки. Микки – мыслитель и поэт – замечает все тонкости и перипетии происходящих с ним событий, остроумно описывает свои радости и огорчения, взаимоотношения с окружающим миром, ведёт путевой дневник. Читая дневник фокстерьера Микки, юные читатели обязательно полюбят животных и задумаются об ответственности тех, кто заводит четвероногих друзей.

Саша Черный

Проза для детей
Что я видел
Что я видел

Борис Степанович Житков (1882–1938) – русский писатель, педагог, путешественник и исследователь, автор популярных приключенческих рассказов и повестей, произведений о животных, классик детской литературы.Главный герой цикла детских рассказов «Что я видел» – забавный любознательный мальчик Алёша-Почемучка, прототипом которого стал маленький сосед писателя по коммунальной квартире Алёша. Небольшие рассказы повествуют о ярких впечатлениях детства: о поездке на поезде в Москву, посещении зоопарка, путешествии на пароходе, новых друзьях и многом другом.Со времени написания рассказов прошло немало времени, но до сих пор их с удовольствием читают и дети, и взрослые. А некоторые рассказы автора легли в основу мультипликационных фильмов: «Кнопочки и человечки», «Почему слоны?», «Пудя».

Борис Степанович Житков

Проза для детей
Гаврош. Козетта
Гаврош. Козетта

В книгу вошли избранные главы из романа «Отверженные» французского писателя Виктора Гюго (1802–1885).История маленькой Козетты, которую мать отдала на воспитание злому и жадному трактирщику Тенардье и его жене, не оставит равнодушными юных читателей. В чужом доме малышке Козетте было нелегко: живя впроголодь и донашивая старенькие вещи хозяйских дочерей, девочка выполняла самую тяжёлую и грязную работу. Каково же было удивление и недоумение маленькой девочки, когда однажды, под Рождество, какой-то незнакомец купил ей дорогую куклу, а в своём деревянном башмачке она нашла золотую монету!..Юный Гаврош – другой герой романа «Отверженные» – вырос на улицах Парижа. Город заменил ему родителей, братьев и сестёр, городские трущобы стали ему родным домом. Наравне со взрослыми юный Гаврош отважно сражается на баррикадах революционного Парижа.

Виктор Гюго

Классическая проза ХIX века

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Тяжелые сны
Тяжелые сны

«Г-н Сологуб принадлежит, конечно, к тяжелым писателям: его психология, его манера письма, занимающие его идеи – всё как низко ползущие, сырые, свинцовые облака. Ничей взгляд они не порадуют, ничьей души не облегчат», – писал Василий Розанов о творчестве Федора Сологуба. Пожалуй, это самое прямое и честное определение манеры Сологуба. Его роман «Тяжелые сны» начат в 1883 году, окончен в 1894 году, считается первым русским декадентским романом. Клеймо присвоили все передовые литературные журналы сразу после издания: «Русская мысль» – «декадентский бред, перемешанный с грубым, преувеличенным натурализмом»; «Русский вестник» – «курьезное литературное происшествие, беспочвенная выдумка» и т. д. Но это совершенно не одностильное произведение, здесь есть декадентство, символизм, модернизм и неомифологизм Сологуба. За многослойностью скрывается вполне реалистичная история учителя Логина.

Фёдор Сологуб

Классическая проза ХIX века