Гроза чужих морей

Макаров усмехнулся – реакция Того была предсказуема. И домашняя заготовка на случай подобных маневров противника у русского адмирала имелась. Взлетели флаги, сигнальщик отрепетовал сообщение. Идущий на правом фланге "Цесаревич" немного добавил ходу, следом за ним, с небольшим отставанием, "Петропавловск", за ним – "Полтава". "Севастополь" шел с прежней скоростью, раньше времени перенапрягать его машины не стоило.

Следующие несколько минут Того с удивлением смотрел на то, как русские броненосцы продолжают идти прежним курсом, хотя при этом они жертвуют половиной залпа. Даже несколько попаданий не заставили их выстроиться в линию, хотя они ответили пока что всего двумя. И только когда идущий на правом фланге русских "Цесаревич" заметно выдвинулся вперед, и русские корабли почти синхронно скорректировали курс, он понял, что сейчас произойдет. Русские идут уже не строем фронта, а уступом, и сейчас их эскадра пройдет немного позади японской колонны. Идущий последим "Ясима" оказывается под продольным огнем русских, и четыре броненосца, один за другим проходя у него за кормой, где из всех орудий, которые имеются на японских кораблях им, фактически, сможет противостоять лишь одна двенадцатидюймовая башня, разнесут неудачника в порошок.

Ответным маневром был поворот влево, который позволял, сходясь на контркурсах, не только задействовать все орудия, но и, в свою очередь, навалиться на фланг – самое уязвимое место при движении фронтом. Подобная атака в войне с Китаем принесла японцам успех, но сейчас-то перед ними были не китайцы, и взаимодействие между русскими кораблями было на высоте, равно как и подготовка экипажей. Что же касается паники, в которую легко впадали китайские офицеры, то здесь этой проблемы не наблюдалось в принципе, и это стало для японцев приговором.

Снова взвились флаги над "Баяном", и русская эскадра, сделав поворот "все вдруг", в свою очередь повернула влево. Опять тот же уступ, только, на сей раз, головным шел "Севастополь", а под огнем оказывался "Асахи". Резкий поворот японской колонны вправо, русские, в свою очередь, выравнивают строй, и обе колонны оказываются параллельно друг другу, только дистанция теперь выгодна для русских – несчастные двадцать пять кабельтов, с которых русские снаряды протыкают японскую броню насквозь, а головным у русских стоит "Севастополь", наименее ценный из кораблей русской эскадры.

Сообразив, в какую ловушку поймал его Макаров, Того попытался разорвать дистанцию, но было уже поздно – под градом снарядов всех калибров с обеих сторон и русская, и японская эскадра начали быстро терять ход. Взрывы сбивали трубы, корежили воздуховоды, и вскоре ни та, ни другая сторона уже не могли дать больше восьми узлов. Теперь бой, как и в случае с британцами, свелся к обмену ударами, и дальше все решали уже не приказы адмиралов, а прочность брони да мастерство и выучка комендоров.

Вот тут и сказалась разница в опыте. Русские еще в том бою успели убедиться, что когда несколько кораблей работают по одной цели, они больше мешают друг другу. Отсюда следовал простой и логичный вывод: стрелять всем вместе по одной цели нужно учиться. Второй вывод, полученный уже в ходе учений, говорил о том, что даже три корабля будут в любом случае сбивать соседям прицел. Отсюда было и распределение целей – "Цесаревич" и "Петропавловск" работали по "Ясиме", а "Севастополь" и "Полтава" взяли в оборот "Асахи".

Японцы из того же боя, но наблюдаемого со стороны сделали несколько иные выводы, которые, вдобавок, не противоречили их собственному опыту. Вся японская эскадра (на флот это уже решительно не тянуло) сконцентрировала свой огонь на головном корабле русских. В определенной степени это было оправдано – все-таки с двадцати пяти кабельтов промахнуться из двенадцатидюймовых орудий довольно сложно, однако у русских в комфортных условиях необстреливаемого корабля оказалось целых три броненосца против двух японских. Конечно, все относительно, и "необстреливаемость" тоже – время от времени то в один. То в другой корабль летели шестидюймовые снаряды, но на общем фоне это было не стоящей внимания мелочью. К тому же, небольшая дистанция сейчас сводила на нет еще одно, пусть и небольшое, преимущество Того, о которой он даже не знал. Дело в том, что стволы орудий у много воевавших и, соответственно, много стрелявших русских броненосцев были изрядно расстреляны. Не смертельно, конечно, но все равно неприятно, да и точность снижалась. Сейчас же эта проблема не играла особой роли – рассеивание на дистанциях, с которых велся бой, оставалось в пределах допустимого.