Гроза из преисподней. Луна светит безумцам. Могила в подарок

Меня зовут Гарри Блэкстоун Копперфилд Дрезден. Можете колдовать с моим именем – за последствия не отвечаю. Я чародей. Я занимаюсь своим делом в однокомнатном офисе неподалеку от центра Чикаго. Насколько мне известно, я единственный открыто практикующий профессиональный чародей в этой стране. Можете найти меня в телефонной книге в разделе «Чародеи». Хотите верьте, хотите нет, но я там один. Мое объявление выглядит так:

ГАРРИ ДРЕЗДЕН – ЧАРОДЕЙ

Розыск пропавших вещей. Паранормальные расследования.

Консалтинг. Советы.

Разумные цены.

Никаких приворотных зелий, бездонных кошельков,

вечеринок и прочих развлечений.

Вас удивит, сколько людей звонит мне только затем, чтобы спросить, серьезно ли я все это. Впрочем, повидай вы с мое, знай вы с мое, вас удивило бы, как это кто-то вообще может не верить в то, что все это серьезно.

Конец двадцатого столетия и начало нового тысячелетия стали свидетелями ренессанса в том, что касается общественного интереса к паранормальным явлениям. Оккультизм, проклятия, вампиры – ну, сами знаете. Люди до сих пор не относятся к ним серьезно, но всего, чего нам наобещала Наука, приходится ждать до сих пор. Болезни никуда не делись. Голод никуда не делся. Насилие, преступность, войны – все это никуда не делось. В общем, несмотря на прогресс техники, положение дел изменилось не настолько, как все ждали и надеялись.

Наука, главная религия двадцатого века, стала ассоциироваться с образами взрывающихся космических челноков, детей-уродов и поколением равнодушных американцев, доверивших дело воспитания своих детей телевидению. Люди ждали чего-то, – думаю, они сами не знали, чего именно. И хотя они снова начали открывать глаза на мир магии и волшебства, все это время существовавший рядом с ними, они все еще думают, что я – такая оригинальная шутка.

Как бы то ни было, месяц выдался вялый. Скорее даже пара вялых месяцев. Сомнительно, чтобы арендную плату за февраль я заплатил раньше десятого марта… а может, и позже, если мне не подвернется работы.

Последнее дело, которым я занимался, имело место на прошлой неделе, когда я летал в Брентон, штат Миссури, обследовать дом кантри-певца, в котором предположительно завелись привидения. Их там не обнаружилось. Клиенту этот мой ответ не понравился, и еще меньше понравилось мое предложение отказаться от приема возбуждающих жидкостей, заняться хоть немного физическими упражнениями и сном и посмотреть, не поможет ли это в большей степени, нежели экзорцизм. Мне оплатили дорожные расходы и час работы, и я улетел обратно с ощущением того, что выполнил свою работу честно, законно и на редкость невыгодно. Позже до меня дошли слухи, что он нанял бойкого оккультиста, чтобы тот приехал к нему и устроил церемонию с курением благовоний и черными огнями. Бывают же люди.

Я дочитал роман в бумажной обложке и бросил его в ящик с надписью «ВЫПОЛНЕНО». В картонной коробке рядом с моим столом валялась целая куча читанных и выброшенных книжек с мятыми страницами и погнутыми корешками. Я жить не могу без книг. Я как раз созерцал груду непрочтенных книг, раздумывая, какую бы взять следующей, с учетом того, что делать все равно нечего, когда зазвонил телефон.

Я покосился на него не без опаски. Мы, чародеи, вообще жутко боимся подвоха. После третьего звонка, когда я решил, что не покажусь звонящему слишком нетерпеливым, я снял трубку и сказал: «Дрезден».

– О… Это, гм, Гарри Дрезден? То есть… э… чародей? – Она говорила извиняющимся тоном, словно боясь меня оскорбить.

«Нет, – подумал я. – Это Гарри Дрезден… э… ротозей. Гарри-чародей сидит этажом ниже».

Быть ворчливым – прерогатива чародеев. Но никак не независимых консультантов, запаздывающих с арендной платой. Поэтому, вместо того чтобы сказать что-нибудь умное, я сказал женщине в трубке:

– Да, мэм. Чем могу быть полезным сегодня?

– Я, гм… – произнесла она. – Я, ну, не знаю. Я кое-что потеряла, и мне показалось, вы могли бы мне помочь.

– Поиск потерянных вещей – моя специальность, – согласился я. – Что я должен искать?

Последовала нервная пауза.

– Моего мужа, – ответила она. Голос ее звучал чуть хрипло, словно у чирлидерши по окончании долгого матча; впрочем, в нем ощущался достаточный вес прожитых лет, чтобы определить ее как взрослую.

Брови мои против воли поползли вверх.

– Знаете, мэм, я, в общем-то, не специалист по поиску пропавших людей. Вы связывались с полицией или частным детективом?

– Нет, – быстро ответила она. – Нет, они не могут. То есть не связывалась. Ох, черт, все это так запутано. Не телефонный разговор. Простите, что я отнимала у вас время, мистер Дрезден.

– Подождите-ка, – так же быстро сказал я. – Извините, вы не назвали себя.

Последовала еще одна нервная пауза, словно она сверялась с какими-то письменными заметками, прежде чем ответить.

– Зовите меня Моникой.