Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова

Приказал Бакланов гребенцам дальше преследовать, а своих налево развернул, успел поставить станки и по налетающим дал ракетный залп.

Шарахнулась чеченская толпа от огненных змей с дымными хвостами, рассыпалась, видно было, как понесли обезумевшие от страха лошади. Вмиг долина опустела.

Обратно возвращались свободно, преследования не было. Пошли напрямую через Качкалыковский лес. У Исти-Су попалась им какая-то отара, прихватили ее с собой. Хозяева уже у Куринского казаков догнали, хотели отбить. Не ожидали, что на несколько казачьих сотен нарвутся. Погнались за ними казаки, помотались из последних сил по кустам и балкам, в сумерках уже подобрали два тела. Остальные с проклятиями ускакали.

Гораздо позже, уже в самом конце 1849 года, на Рождество, 25 декабря, приказ № 32 по Войску гласил, что 6 октября с.г. награждаются: командир Донского казачьего № 20 полка подполковник Бакланов золотой саблею с надписью: «За храбрость», того же полка есаул Дьяконов и Донского казачьего № 39 полка сотник Сысоев — орденом Святой Анны 3-й степени с бантом «в воздаяние за отличную храбрость и мужество, оказанные в делах с горцами в Малой Чечне в генваре и феврале сего года».

Не только офицеров наградили. С казака полка № 20 Тимофея Казмина сняли штраф, висевший на нем с 1839 года за воровство у хорунжего Кирьянова мешка яблок, а потом в 1840 году за дурное поведение попал оный Казмин не в очередь на Кавказ на одну перемену в полк № 10. Теперь же за Махмут-Юрт, за бои в Малой Чечне «и вообще за труды, понесенные им в зимней экспедиции» простили его полностью.

Саблю наградную Бакланов получил, по к тому времени он себе уже «справил» старинный клыч с изображением барса на рукояти. По преданию, такому мечу поклонялись здесь древние воины, втыкали его в землю на кургане, а сами вокруг становились. Впрочем, местных только слушай, они и не такое расскажут…

С этого времени на целый месяц установилась тишина. Лазутчики донесли, что после недавних баклановских набегов и пускания им огненных змей ушли две тысячи чеченских семей в горы.

28 февраля, в последний день зимы, прискакали из Умахан-Юрта от капитана Висмана два мирных чеченца — две партии к укреплению подошли, подвезли пушки и два часа по укреплению стреляли.

Бакланов лежал с лихорадкой. Кряхтя, поднялся:

— Посмотрим…

Когда он с казаками прискакал, у Умахан-Юрта уже все стихло. Чеченские партии ушли за Гудермес и якобы разошлись по аулам.

Когда через Качкалыковский лес возвращались, попали в засаду. Обожгли их чеченцы из зарослей чуть не в упор и скрылись. По данным Потто, два казака погибли и три лошади. Бросились лес прочесывать — поздно, стемнело, лишь издали чужой конский топот слышали. По полковым документам ни убитых, ни раненых за этот период нет.

Вызвал Бакланов Али-бея. Про стычку в лесу выяснять не стал.

— Ну, какие новости? Ваши Умахан-Юрт брать собираются?

— Нет. Не слышал такого.

— А зачем пушки подвозили?

— Не знаю. К Умахан-Юрту не пойдут. На наиба обиделись. Зачем строит нас, как русских? Зачем запрещает драться, когда желаем? Мы лучше знаем, где и как драться. Зачем Умахан-Юрт?.. Но пусть ваши солдаты и мирные аулы берегут свой скот.

— Скот?.. Слушай, Али-бей. Что это за отары у вас ходят? Зима ведь…

— Сено кончается. А зима теплая, снега мало. Пусть ходят.

— Наиб ваш как?

— Э-э! На кол его плетня уже села ворона.

— Ну а обо мне что говорят?

— Баклю, говорят, донской тайла, керестан, но даджал. И рука большая. Рядом жить боятся.

— Ракет испугались, — усмехнулся Бакланов.

— Кого?

— Ладно, это я так. Вот пешкеш. Возьми, память будет.

Понял Бакланов из разговора, что после недавних погромов чеченцы бедствуют с сеном, скотина, видимо, дохнет, если они отары на снег выгоняют, а сами за чужим скотом собрались. Да и вообще — весна для чеченцев любимое время набегов.

Приказал он пуще глаза стеречь тропы через Качхалыковский лес. Сам с пехотой и казаками стал окрестности регулярно прочесывать.

9 марта вечером заметили разведчики у Горячих ключей стадо в балке. Поскакал туда Бакланов с казаками, пехота следом поспешила.

Накрыли в балке это стадо, стали заворачивать в Куринское. Вдруг — со стороны леса бешеный топот, несется чеченская конница.

Казаки, что скотину гнали, стали отстреливаться, а свежая сотня, что с Баклановым в прикрытии стояла, гикнула и ударила навстречу в пики. Двух чеченцев живых взяли.

Не выдержали чеченцы встречного удара, стали коней заворачивать. В балке тесно, сгрудились они, уйти не успевают. И, уклоняясь от копий, от смертельного их удара, эти двое с коней попадали. А им на спины попадали лихие баклановские ребята.

Признались чеченцы, что пришли в лес, чтоб переждать, а на рассвете идти в набег на плоскость. Но когда увидели, что казаки отбившееся чеченское стадо угоняют, не выдержали, раскрыли себя.

Чеченцев в Куринское привезли и стадо туда же пригнали, ночью уже.

Утром съездили казаки в разведку — пусто в лесу, чеченская партия, судя но следам, за Мичик ушла.